Майер вздрогнула, но тут же отвернулась и вцепилась в штурвал.
— Последнее предупреждение, борт А четыреста один. Вернитесь в ангар или будете уничтожены.
Николай кинулся к посту оружейного контроля. Это же станция серии «камелот», древняя, как кости мамонта. И на них на всех, после модернизации, стоит «фокстрот» четырнадцать, как и на корабле Майер. Старая и надёжная система, которую он знает наизусть. Быстро запустил свою программу симуляции ракетной атаки и вручную выкрутил настройки систем слежения и наведения. Многополосный наводящий сканер сымитировал двенадцать отдельных наводящих лучей. Для компьютера станции это выглядело как полноценная подготовка к залпу. Бывший второй помощник капитана Соколов знал своё дело. После этого Николай включился в разговор.
— А ну ка попробуй, сучий сын! У меня тут двенадцать новых малышек и они уже засиделись.
На том конце линии связи крякнули, послышался сигнал предупреждения о ракетной атаке, но видимо до конца угрозу там ещё не осознали.
— Чего?! Каких нахрен малышек, мудило? Разворачивайся..
Похоже что человек на том конце линии не понял, о чём идёт речь. А ведь все палубные офицеры флота знали, что «малышками» с давних пор называют боевые ракеты среднего класса. Придётся просветить.
— Двенадцать ракет СКК-35, с потоковой боеголовкой, бестолочь. И если ты, морда свинячья, хотя бы пукнешь, я отпущу их всех прогуляться. К тебе в гости.
В эфире повисла тишина. Операторы на том конце не смогли распознать имитацию и теперь видели перед собой полностью готовый к бою ракетоносец. С дюжиной новейших ракет на боевом взводе. Связь продолжалась, но на том конце молчали. Залп станции конечно был почти вдвое больше по количеству ракет, вот только она висела на стационарной солнечной орбите, а Норт Баргон имел все возможности для манёвра. И в отличии от стандартных нуль-зарядов, потоковые боеголовки срабатывали на значительном расстоянии, выпуская в цель направленный луч, накачанный тяжёлой плазмой. Из-за этой особенности противоракеты значительно теряли свою эффективность. Система связи передавала отдалённые, чем-то приглушённые ругань и препирательства. Блеф, опасный и зыбкий, но как ни странно, сработал он идеально.
— Уловил теперь, кто мудило? — теперь рычал уже Соколов, пользуясь замешательством оппонентов, — расследуй сам своё дерьмо протухшее, хер ты уродский. У тебя полномасштабный бунт на станции, с участием твоих же безопасников. Так что закрой поддувало, сними с меня наведение и молись, чтобы у меня палец на гашетке не дрогнул. И будь уверен, если ты, или кто-то другой, помешает мне покинуть систему, рапорт об этом сразу полетит прямиком в комиссию по служебному соответствию. Вот там и посмотрим, кому хуже станет. Мне терять нечего, а тебе устав персонально, прямо в задницу засунут, не сомневайся.
