Впрочем, большинство ссыльных составляли русские — и первыми из них еще в 1597 г. стали жители Углича, обвиненные по делу об убийстве царевича Дмитрия и сосланные за Урал строить Пелымский острог. В зауральскую ссылку они шли уже по новой «барабинской» или «сибирской» дороге — первой в русской истории специально спроектированной и построенной трассе, которая соединяла бассейн Волги с притоками Иртыша и была в три раза короче прежнего пути, по которому за Урал шёл Ермак. Как видим, с самого начала эпопеи первопроходцев государство не забывало и вопросы логистики…
Ссыльные по делу царевича Дмитрия открыли историю каторжного освоения Сибири. Впрочем, до XVIIIстолетия каторга за Уралом обычно заменялась «пешей казачьей службой» — целый век все самые пассионарные элементы, участники «соляных», «медных» и пугачёвских бунтов, целенаправленно закачивались государством за Урал, где «русский фронтир» находил полезное применение их буйному нраву.
Русская мечта и воеводы без жалования
«Профессия» первопроходца была смертельно опасной, большинство гибло, но примеры личного успеха манили на Восток всё новых и новых «охочих людей». Иван «сын Мерькурьев» по кличке Рубец — первый русский, о котором документально известно, что он в 1662 г. побывал на Камчатке. Его личная доля в меховой добыче, привезенной с ещё неведомого полуострова, на таможне в Якутске была оценена в 1050 руб. — стоимость сотни хороших домов в Москве того времени! Современники обоснованно подозревали, что ещё больше камчатских мехов Иван Рубец утаил, дабы не платить лишнюю пошлину. Первопроходец по кличке Рубец умер от старости в родном Тобольске в своей постели богатым человеком — и такие манящие примеры в ту эпоху были не единичны…
При этом первые сибирские воеводы XVII века не получали жалования. Все находившиеся под их началом «служилые люди» получали его деньгами и хлебом. Сами же начальники были как в том анекдоте: «Выдали пистолет — крутись, как хочешь». Но государство ещё и строго запрещало сибирским воеводам заниматься коммерцией и торговлей!
Понятно, что в сибирских далях эти государственные требования нарушались — воеводы и приторговывали втихую, и нередко пускались во все тяжкие. Обычным источником воеводских доходов была коррупция и перегибы при сборе «ясака», налога мехами. Но в любом случае воеводская коммерция была абсолютно незаконна, а превышение налогов имело пределы, ибо вело к жалобам и бунтам «ясачных инородцев», что прерывало стабильный сбор меховой дани, и считалось самым тяжким грехом в воеводской службе.
