Путёвые записки | страница 85



Через полтора часа упражнений, я замираю с руками у груди. Тот, кто за мной наблюдает, думает, что я молюсь. Возможно и так, но я называю это медитацией.

Я слежу за дыханием, и мысли о всякой всячине постепенно исчезают. Этому я долго учился. Мыслей нет. Вдох – жёлтый луч входит в макушку и в солнечном сплетении превращается в огненный шар. С каждым вдохом он растёт, я словно накачиваю его, и он сжигает во мне всю чернь. Когда я свечусь золотом весь, то начинается генеральная уборка Вселенной. Теперь в меня с каждым вдохом ползёт чернь всего мира. Злоба оперов, агрессия «псов» и глупость «овец». Страдание жертв и ярость палачей. От всех, и вся, и из всех миров. Больше времени я уделяю своим родными, а иногда и врагам. Каждому из них я посвящаю по три своих вдоха. Мой огонь сжигает в них всё лишнее, вредное, чуждое, а с выдохом я наполняю их светом.В конце медитации я - часть мира. У меня больше нет врагов. Есть какие-то «недопонимоты», но я лишь сочувствую им. Ненависти тоже нет, есть только любовь и реальное, переполняющее меня счастье. Им хочется делиться.

Я не знаю, сколько проходит времени, когда я открываю глаза. Я словно пьяный. Хожу по камере с блаженной улыбкой идиота. Неужто они думают, что одиночкой меня наказали? Что закрыв меня в камере с семью решётками на десять квадратов они спрятали меня от мира? Внутри я смеюсь над ними, без насмешки, но смеюсь. Мне подарили ежедневные медитации, беседу с самим собой, умение радоваться и горбушке на столе, и лучу солнца в камере. Без них я бы так не прочувствовал, насколько я счастлив. И за это я благодарен всему, что со мной приключилось и всем, кто был к этому причастен.

С днём рождения!


Пятьсот третий день



- Подъём!

Взгляд упёрся в потолок. Пару секунд я вспоминаю, где нахожусь. Яркий свет режет глаза. Давно мечтаю выспаться в полной темноте. Впрочем – к чёрту мечты, день начался.

Просыпаюсь быстро, за полтора года наловчился. Прежде любил понежиться в постели, переводя будильник раз за разом. Теперь будильник в прошлой жизни, как и многое другое.

Пока мозг загружается, тело уже выскочило из-под тонкого одеяла в зелёную клетку. Оно не очень греет, но в отличии от распространённых здесь тёмно-синих мрачных покрывал, моё радует ярким цветом.  Когда-то я смог выменять его у соседа, добавив к одеялу тёплые носки. Чтобы не замерзать по ночам, поверх кидаю куртку.

В камере свежо, ещё чуть-чуть и было бы холодно. Быстро натягиваю комплект термобелья, белую футболку, шорты, шерстяные носки. Застилаю кровать, здесь её название – "шконка". Я недолюбливаю тюремный сленг. Но некоторые названия очень точно отражают местную жизнь. Вот и хлопают «на продолах» «кормушки», а "дубаки" будят сонных бедолаг.