Естественно никаких швейных игл, жжёной резины и мочи — краски для татуажа были фирменные, любой цвет на выбор. Саму машинку ювелир собрал по запчастям, движок был от электрической бритвы, бак с краской от шприца, но одноразовые иглы, больше похожие на струны, ему поставлялись с воли. Перед процедурой сосед демонстративно доставал их из упаковки и после отдавал клиенту. С распространёнными в лагере гепатитом и ВИЧ по другому и быть не могло.
Его машинка стрекотала с утра до вечера, и в чае с куревом у бывшего ювелира недостатка не было. По арестантскому укладу брать с зека деньги считается не комильфо и потому за работу не расплачиваются, а благодарят. Пакеты с «насущным» - сигареты, чай, конфеты — несли художнику официально, а неофициально ещё и кидали на симкарту деньги. Расходные материалы стоили не дёшево, и все это понимали. Конечно же, какой-нибудь ушлый зечара мог бы и возмутиться, отделаться только пакетом, но тогда ему и путь к мастеру был бы заказан. Ремесленник уделял на «общак» неплохие суммы, и блаткомитет снисходительно закрывал глаза на его коммерческую деятельность, тем более что им он бил звёзды бесплатно.
Естественно я воспользовался случаем и обновил все свои вольные татухи, ещё и получив за соседство неплохую скидку. То, что на воле стоило к примеру сто долларов, он набивал за десять. Понятное дело, к мастеру стояла очередь, и запись к нему была на месяц вперёд.
Чуть позже в соседнем бараке я обнаружил целую школу татуажа. Бывший работник московского тату-салона, залетевший в тюрьму за любовь к марихуане не мелочился и, когда ему надоело бить татуировки, он взял в делю учеников. Под его присмотром они сначала набивали простенькие узоры, потом взялись за более сложные рисунки и, под конец своего срока, мастер тату делал наколки лишь блатным, а остальных же направлял к подмастерьям, получая с тех долю. Все они работали фирменными машинками, дорогой краской, и в их тумбочках лежали пухлые каталоги с образцами. Легальной почтой им приходили глянцевые тематические журналы, нелегальной — всё остальное, в том числе и любимая марихуана. Для вдохновения, объясняли они.
После освобождения молодой делец смог открыть в Москве уже свой тату-салон.
Классические же арестантские наколки спросом в лагере не пользовались. Более того, некоторые обладатели синих «перстней» забивали их узорами, объясняя наличие наколок малолетней дурью в башке. Современный криминальный мир уже не требует опознавательных знаков на пальцах, лишь звёзды на плечах украшают избранных авторитетов. Обычному мужику их накалывать всё так же запрещено под страхом расправы за самовольное причисление себя к верхушке блатного мира. Тех арестантов, что накалывали себе звёзды без должного обоснования, положенец лагеря на сходках заставлял стирать их в кровь пемзой или срезать бритвой.
