Колин рассказывает мне:
– Сначала, на первой стадии влюбленности, меня захватывали эмоции, это опьяняло и будоражило. Я был так воодушевлен. Я чувствовал себя таким живым. Я ждал этого всю жизнь. Все глупые сентиментальные песни внезапно стали близки и понятны мне. Я бросался с головой в пучину эмоций, не задумываясь ни на секунду. Но потом как-то прежний парень Донны вернулся в город и пригласил ее на кофе. Я не стал противиться, но вдруг все стало совсем по-другому. Я стоял под дождем возле ресторана и ждал ее – и чувствовал себя словно в аду. Я совершенно не контролировал происходящее. Внезапно я ощутил себя крайне уязвимым. Я не знал, бежать мне прочь или ворваться в ресторан и устроить скандал. Когда Донна вышла, я спокойно и холодно сказал ей, что следующие несколько недель буду занят, и быстро распрощался.
Как много лет назад заметил Фрейд: «Мы уязвимее всего тогда, когда любим». Непонимание сильных эмоций, которые порождаются любовью, превращает это чувство в нечто пугающее. К счастью, сейчас все большее распространение получает радикально новый взгляд на эмоции и их роль в любовных отношениях. За последние двадцать лет я переосмыслила практически все «факты» об эмоциях, которые вбивали в мою голову, когда я была ребенком. Во многом это произошло благодаря научно-техническому прогрессу. Нам больше не приходится исследовать только пациентов с мозговыми аномалиями или ужасными черепно-мозговыми травмами – как у Финеаса Гейджа, прораба, получившего тяжелое ранение во время прокладки железной дороги. Железный стержень пронзил его щеку и воткнулся в центр мозга, отвечающий за эмоции, навсегда изменив личность Финеаса. С того времени прошло почти два века, и у нас появилось множество новых возможностей. Функциональная магнитно-резонансная томография дала нам возможность заглянуть в нормальный мозг и пронаблюдать, как возникают и работают эмоции в реальном времени. И мы узнали поистине удивительные вещи.
Технологии опровергли давнее заблуждение о том, что эмоции – это непроизвольные, иррациональные импульсы. Мы узнали, что они представляют собой продуманную, практически ориентированную силу, которая организует нашу жизнь и делает ее лучше. Именно эмоции помогают нам переработать проживаемое в опыт. «Я рисую не стол, а те эмоции, которые он у меня вызывает», – говорил Матисс. Именно эмоции преобразуют предмет в воспоминание о нем, событие – в происшествие, человека – в любовь всей жизни. Эмоции – это не эгоистичная вредоносная сила, которая непременно ведет к разрушению и греху, как предупреждали меня католические монахини, мои первые учительницы. Теперь мы знаем, что на самом деле эмоции – это основа всех главных элементов цивилизованного общества, включая моральные принципы и эмпатию. Именно чувства к кому-либо вызывают у человека желание заботиться.
