— Господи. — Лизу трясло, она плакала, не прекращая. — господи… мы сгнием здесь. Никто даже не узнаёт — где мы.
— Все будет хорошо. — я пыталась ее успокоить, гладила по спине, прикусывая губу. — Они не смогут нас держать тут за это! Им придётся позвонить в российское посольство, нас вытащат. Мы подадим еще на них в суд.
— Вика, очнись! Это тебе не Европа с правами человека.
— Ну это и не средневековье, чтобы нас закопали заживо.
— Почему они так вцепились в нас? Уроды! — лицо подруги покрылось пятнами. Мне и самой было страшно, но сейчас нельзя было расклеиваться. Нужно бороться.
Послышались шаги в коридоре, мы с подругой резко встали, к решетке подошёл здоровенный полицейский, негр в форме. Он напоминает Дуэйна Скалу Джонса, такой огромный, необъятный. Позади него стоит Незнакомец, на его шее алеют следы от моих укусов. Он меряет нас насмешливым взглядом, рассматривает отвратительную камеру, в которой даже крысы жить не хотят.
— Выпустите нас. — требую я. — Мы просто защищались, Вы сами напали на нас и угрожали изнасилованием. Вас посадят за такое!
Полицейский замирает и смотрит на меня странно, косится на зеленоглазого хищника, курящего и продолжающего изучать нас. Я специально говорила на английском, он должен был понять смысл моих слов, но ничего не сделал, стоял послушно рядом.
— Я договорился, Вас выпустят. — он обращается на русском к нам с Лизой, смотря исключительно только на меня. Чувствую его пальцы на моей груди. Мне хочется прикрыться, спрятать оголенные части тела, чтобы он не смотрел на них. Впервые мне кажется, что эти скромные шорты слишком откровенны, нужно было одевать платье с длинным рукавом и в пол. — При одном условии…
Ну а как по другому? Иного от него ждать не приходится. Манипулятор.
— Вы сделаете мне и моему другу минет. — мы с Лизой одновременно шумно сглатываем, после подруга выпучивает глаза и открывает удивленно рот, шокированная его заявлением. У меня на голове начинают шевелиться волосы от чувства страха. Как он вообще имеет наглость такое заявить.
— Спасибо за заманчивое предложение, всегда мечтала о таком предложении, но мы вынуждены отказаться. Пососите у друг дружки сами. — цежу я. Никто никогда не разговаривал так со мной, и кто этот парень, что считает, что ему все можно?
Трудно даже определить его национальность. Странный акцент, никогда не слышала такой. Смотрю на него с такой ненавистью, что даже глаза начинает щепать. Чувствую, как сосуд лопается от напряжения. Я бы выцарапала его зеленые глаза и скормила крысам на помойке.
