Хотя собранные П. Вирцем и Г. Неверманом материалы относятся в первую очередь к мифам о демах, мы находим в них элементы мифологической космогонии, картины первотворения, создания окружающих маринд-аним природных ландшафтов, микросферы, локусов, животного и растительного мира. Природные мифы теснейшим образом связаны с мифами антропо- и этногенетическими. В мифах маринд-аним природа возникает не независимо от человека, а в единстве с ним: нерасчлененность процессов подчеркивается близостью самих операционных механизмов, лежащих в основе первосоздания, а также тем, что люди рождаются первоначально из объектов природы (стволов бамбука и т. п.) и сами могут в них превращаться.
Такого рода концепции и такого рода творчество возможны лишь на ранних ступенях общественного развития и при определенных условиях, они не могут быть повторены и воспроизведены на более поздних стадиях культуры. В этом смысле мифы маринд-аним имеют исключительное историческое значение, тем большее, что для сегодняшних поколений этого новогвинейского племени они уже являются памятниками прошлого. Одновременно эти мифы очень интересны и в историко-художественном плане — как средоточие мотивов, тем, сюжетов, находящихся у истоков мирового повествовательного фольклора, и как наглядное проявление действия архаических законов творчества, имевших весьма продуктивное воздействие на творческие процессы последующих исторических стадий.
В собрании Г. Невермана наше внимание привлекают еще два очень своеобразных раздела — «Рассказы об охоте за головами» и «Рассказы из повседневной жизни». Мифологическое начало в них присутствует как некий фон, преобладает же реальный жизненный материал. Рассказы этого типа принято называть меморатами: в основе их лежат действительные житейские истории, а герои их — реальные люди, нередко сами рассказчики. Значение таких рассказов — и для лучшего понимания жизни папуасов, и для более глубокого проникновения в их психологию, для раскрытия их нравственного кодекса — чрезвычайно велико. Поражает в этих рассказах, пожалуй, более всего жестокость ситуаций, поступков, взглядов на убийства и каннибализм в сочетании с той человечностью, высокими понятиями о нравственности, какие проявляют маринд-аним в обычной повседневной обстановке. Г. Неверман очень хорошо объясняет, что охота за людьми, каннибализм, жестокость не вытекают из природы папуасов, не обусловлены какой-то особой их психикой, а мотивированы социально, нормами первобытнообщинной жизни, комплексом традиционных представлений: благо общины превыше всего, и перед ним отступает всякое уважение к людям из чужих племен. За пределами законов, регулирующих отношение к врагам, маринд-аним проявляют качества, которые вызывают естественную симпатию и восхищение: честность, добродушие, щедрость, гостеприимство, почтительность к старшим и т. д. Для понимания общества и людей общинно-родового строя рассказы, собранные Г. Неверманом, равно как и дополняющие их наблюдения и характеристики ученого, дают очень много.
