Хеуд лишь один раз позвал служанку в гостиную, предложив ей сделку — она служит его жене и молчит, а он взамен поделится с ней тем, что знает, когда придет время. Точнее, когда станет доверять ей. Пока что такого чуда не произошло. Но с тех пор он и вовсе перестал замечать служанку, не причисляя ее даже к мебели. А леди Эванлин начала подолгу пропадать в кабинете-логове Хеуда.
Пару раз Наяда видела, как из этого кабинета Хеуд выносит бесчувственную жену на руках среди ночи. Она была уверена, что это и стало причиной ее скорой смерти.
На второй день после смерти леди Эванлин, Хеуд вошел в комнату жены, облаченный в строгий костюм темных оттенков, с цветком лиловой астры, приколотой к груди и лиловой лентой, повязанной на правом запястье.
В комнате он увидел Наяду на своем привычном посту подле госпожи. Под глазами девушки залегли тени, скорее всего, она не спала. Проигнорировав ее присутствие, Хеуд дал знак наемным слугам, они подняли тело госпожи, переложили ее на носилки и вынесли из комнаты.
— Я могу быть на ее похоронах? — Глухо прохрипела девушка.
— Сиди в доме, — отрезал Хеуд, удаляясь за небольшой процессией.
— Ты ее убил.
Хеуд остановился и замер. Наяда смотрела на его затылок и понимала, как сильно ненавидит этого человека. Все это время он знал! Знал, что его жена умирает по его вине и ничего не сделал. Она сидела прямо на полу, путаясь в водопаде юбок, в этот раз ненамеренная отступать.
Господин медленно развернулся, внимательно осмотрев девушку. Горе сделало из нее тень самой себя. Черно-синие круги под глазами, обкусанные губы, на маленьких ранках застыли крошечные капли крови, дрожащие руки. Платье Наяда давно не меняла, оно сильно измялось. Волосы распущены и спутаны.
Хеуд открыл рот, чтобы задать девушке взбучку, но увидел на ее лице бордовую слезу, скатывающуюся по щеке.
— Ты убил ее! — Громче повторила Наяда, смахивая слезу, превратившуюся в кровь тыльной стороной ладони. — Изверг!
— Не смей выходить из дома, ради своей же безопасности, — тихо ответил господин.
Наяда обняла себя за плечи, скрестив руки и согнулась по полам. Ее не интересовала своя безопасность. Ей просто хотелось проводить леди Эванлин, дважды спасшую ее от неминуемой смерти.
Она чувствовала, как в душе что-то скрипит и ломается. Просидев на полу еще около получаса, бездвижно, девушка вдруг резко подняла голову и распрямилась.
Она. Осталась одна. В доме.
Заставив себя встать, она вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ей все еще казалось произошедшее злой шуткой, она ожидала, что скоро леди Эванлин вернется в свою комнату, распахнет тяжелые шторы и позовет Наяду, чтобы повальсировать, пока есть время.
