Чтобы не сильно терзаться в муках совести, выписалась из гостиницы и поехала в свой город. Преступница из меня не слишком опытная, так что скоро на хвост сядут менты. Я столько улик оставила, что не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы вычислить меня. Впрочем, я сильно и не старалась остаться в тени: сколько от закона не бегай, а он всё равно до тебя дотянется. Так что не стала терять время. Пока тело не нашли, у меня есть шанс скрыться.
Документы из универа забирать не стала. На образовании поставила крест. Родителей тоже не известила об отъезде, лишь оставила записку, что решила начать жизнь с нуля и что позвоню, как будет возможность. Знаю, что поступок низкий, но он избавил меня от лишних расспросов и попыток родителей образумить меня.
На накопленные деньги купила горящую путёвку в Турцию и поспешно свалила из России. На родину я решила вернуться только лишь для того, чтобы поквитаться с остальными друзьями белобрысого. А пока что надо было бежать. Сидеть за убийство не хотелось.
Турция встретила меня палящим зноем и кондиционированным автобусом. Гид быстро развёз нас по отелям и мне достался самый отстойный из трёхзвёздочных – путёвка была дешёвая, да я и не стремилась к шику. Главное было убраться за границу и затеряться среди турок, хоть внешне я сильно отличалась от местного люда.
Предаваться отдыху было некогда – я сразу же стала искать работу, жильё, и запасной план Б, если план А даст трещину.
Одна проблема появлялась за другой: незнание языка, отсутствие денег, яркая европейская внешность. Впрочем, к последней проблеме я отнеслась как к благу и попыталась пристроиться официанткой в русский ресторан. Там-то меня и заприметил Ибрагим: смуглый, черноволосый, с пронзительным взглядом чёрных глаз. На вид лет тридцать, хотя, я могла и ошибаться. Для турка вполне симпатичный, хотя судить мне было сложно – они казались мне сильно похожими друг на друга.
Вначале он стал часто наведываться в наш ресторан и всячески задевал меня то одни, то другим вопросом. Делал вид, что интересуется Россией. Мог бы не стараться, я и так поняла, что все его интересы сводятся ко мне. Не стала я из себя строить недотрогу. Мало того, что срок недельной путёвки давно истёк, и я находилась на нелегальном положении, так ещё и жила в подсобке ресторана. Благо дело, никто меня оттуда не пытался выгнать, видимо, посочувствовали бездомной сиротке. Да-да, я соврала, что осталась одна-одинёшенька на всём белом свете. Взяла ещё один грех на душу, объявив родителей погибшими. Эх! Одним грехом больше, одним меньше, какая уж теперь разница?
