Заключить все сказанное в предложенном мною труде хотелось бы не моими словами, а словами того же глубоко духовного по своему содержанию Глинского патерика.
Почему я так хочу поступить? Потому, что, как мне кажется, читатель ждет не слова мирянина, нуждающегося в руководстве, а наставления носителя священного сана, который опытно познал, что есть духовная жизнь, который уже здесь, на нашей земле, стоял у Жертвенника Божия, а там, на Небе, стоит у Престола Господня. А такие наставления и несет нам Глинский патерик.
«Ради Господа понеси охотно все скорби и тесноты, во всем трезвись и «злопостражди, яко добр воин Иисус Христов» (2 Тим. 2, 3); ибо Сам Господь Бог «нас ради обнища, богатый сый в милости» (2 Кор. 8, 9), да и мы обогатимся Царствием Его. Подражая Господу, терпи все ради Его и преуспевай в исполнении заповедей Его день и ночь. Сам Господь сказал: Аще кто хочет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16, 24). Взять крест значит быть всегда готовым даже до смерти на всякое исполнение заповедей Господних: алкать и томиться жаждой, принимать досады и укоризны, поношения и гонения и всякие скорби, которыми достигается истинная жизнь по Боге» (87).
«С самого начала следует от всего сердца призвать в помощь многомилостивого Подвигоположника нашего Иисуса Христа, дабы «иго Его» тебе «было благо». Моли Господа излить в сердце твое огнь Его любви, возбуждающий разумно и неослабно проходить душевные и телесные подвиги, укрепляющие тебя в вере; да не придешь в отчаяние, когда приступят к тебе искушения, страсти, немощи и недоумения» (86).
«Простите меня сердечно, если какое-нибудь слово, писанное мной, оскорбило вас; да воздаст вам Господь все благое и да сохранит вас от того, что есть злое. Буди вам мир на сердце и благоволение Божие во спасение, и мое буди вам благословение»
(Иеросхимонах Макарий, †l864. — 258).
Почему я взялся за изучение Глинского патерика, выделяя в нем то, что составляет одну из важнейших сторон Святого Православия — ДУХОВНУЮ ЖИЗНЬ? — Да не подумает кто-либо, что я возомнил себя достигшим многого и якобы ставшим способным «непогрешимо» вещать! — Нет! Такие творения, как Глинский патерик, нужны, прежде всего, для меня самого, для работы над собой, для самоанализа и самоисправления. Может быть, это и есть одна из причин, побудивших меня повнимательнее взглянуть на образ жития праведников! Но я усматриваю и еще одну причину, которая живет и сильно действует в глубинах моей души: память о встречах и беседах на протяжении моей жизни (достигшей уже Библейского возраста) с целым рядом высоко духовных, — я бы сказал прямее — святых — подвижников православной веры и благочестия. О них можно, — и, вероятно, следует, — говорить много и обстоятельно, но я здесь ограничусь лишь упоминанием — простым перечислением.
