При определении, что такое смирение, вспоминаются беседы уже названного (мне известного) великого московского старца протоиерея Василия Серебренникова (я позволю себе несколько отойти от Глинского патерика). Отец Василий в своих проповедях любил обращаться к житиям святых, ибо это один из лучших способов донести до слушателя ту или иную объективную истину. Так поступил он и рассуждая о смирении. Один подвижник, рассказывал старец, жил в пустыне, где проходил свой земной путь в строгом посте. Но вот он пришёл в монастырь, где был позван на трапезу. Во время трапезы он стал вкушать поспешно и больше, чем другие. Это настолько смутило трапезника, что последний вышел из трапезной. Подвижник, имевший от Бога дар провидения, пошёл вслед за трапезником и вопросил его: «Брат, скажи мне, что такое смиренномудрие?» Трапезник затруднился в ответе. И дальше состоялся такой — весьма поучительный — диалог. Старец сказал брату-трапезнику: «Смиренномудрие есть то, чтобы никого не осуждать, а ты меня осудил, что я много ел, а вспомни, когда ты видел меня последний раз в трапезной?» Брат ответил: «На Вербное воскресенье». — «А сейчас, — заметил старец, — Петров пост». Тогда трапезник упал ему в ноги и просил прощения, а старец продолжал говорить, что не надо никого осуждать и считать себя лучше других. Вот ты поёшь, а как поёшь? Надо так петь, чтобы сердце и ум вместе славили Бога. И старец запел: «Аллилуия! Аллилуия! Аллилуия!» Это звучало как ангельское пение и было настолько сладостно, что трапезник умилился» («Свеча Богу...» Цит. изд. С. 139).
Ценность смирения неизмерима. Смирение считается «главной добродетелью» (644), первой, основанием для всех прочих добродетелей (442).
Об иеросхимонахе Макарии († l864) читаем в Патерике: «Усвоив себе матерь дарований — смирение, он поставил его во главе прочих добродетелей. Смирение выражалось в словах и делах его, в одежде и в каждом движении; словом, в короткое время он стал образцом смирения, ради которого, по слову святых, волны благодати в душах поднимаются, чистота сердечная воссиявает; бывает обильное излияние слез, ключом бьет сокрушение; в смирении — мудрость, разум, благоговение, воздержание, безгневие и всякое другое добро и есть, и видится, и славится» (244).
Смирение не допускает нас до греха — охраняет нас (128), разрушает все козни врага спасения (415) и помогает достигнуть возможного для человека совершенства. Старец Пахомий († ок. 1821) учил: «Христианское совершенство состоит в глубине смирения. Все труды и подвиги наши только тогда будут иметь ценность в очах Божиих, когда будут основаны на смирении» (107). Смирение приносит внутреннее успокоение — «кто всегда винит себя в неправильных поступках, тот пребывает в спокойствии» (128). Смирение рождает и рассудительность (128).
