Выше келейной молитвы стоит молитва в храме Божием. О монахе Феодоте († l859) говорится, что когда он был еще послушником, то уже тогда почувствовал «могущественное влияние на ум, волю и сердце» величественных священнодействий, совершаемых в храме, и особенно от принятия Святых Христовых Таин (181).
В церковной молитве присутствовавшие находили «духовную поддержку», черпали новые благодатные силы, возводящие душу в горние селения. Высочайшее одухотворение и возношение в небесный мир — «в высшие сферы Божественной жизни» — наступало при совершении Божественной Литургии. Поэтому и отношение к ней было в высшей степени благоговейное (106-107). «Служение иеродиакона Макария († 1864), — читаем в Патерике, — всегда отличалось особенным благоговением, заметным даже для других, несмотря на всё старание его скрыть это от посторонних взоров, — отличалось чувством страха и трепета пред величием Вседержителя, страшному престолу Коего он предстоял» (244).
Хорошо понимая важность церковной молитвы, в Глинской пустыни «тщательно» заботились о благолепии богослужения — стройности, торжественности, отчетливости и пения, и чтения (32, 50, 706). Чтение требовалось ровное, одинаковым голосом — по-церковному (465). Во избежание ошибок не рекомендовалось читать на память. Когда монаху Петру († l898) заметили, что он знает наизусть и потому пусть читает на память, инок ответил: «На память только слепые ходят и спотыкаются» (498).
Все богослужения совершались в Глинской пустыни строго по церковному Уставу — без сокращения, отчетливо, ясно, неспешно, с канонархом — и потому оказывали огромное духовное воздействие на предстоящих. Благодатная красота песнопений и глубокий смысл читаемого проникали в самое сердце, воспитывали разум (706).
Решительно запрещались разговоры во время богослужения. «Отец Петр, — повествует Патерик, — не любил разговаривать в храме, других также учил стоять молча, благоговейно и со страхом Божиим» (498). Другой подвижник — иеросхимонах Паисий (середина XX в.) — призывал не развлекаться, находясь в храме, «и не разговаривать, внимать чтению и пению, так как слово Божие, как слово Самой Божественной Истины, благодатной своей силой просвещает разум, очищает совесть и сердце, делает их способными к восприятию благодатных внушений» (654). Поступающие иначе строго обличались (257-258).
Храм — это дом Небесного Царя, и потому держать себя в нём надо соответственно величию, святости места. «Когда идёшь по церкви, — учит старец Евфимий († l866), — будь внимательный, держа себя в таком настроении по внешности, в каком держат себя подданные в присутствии земного царя; по внутреннему же чувству помни, что на тебя зрит Царь Небесный, здесь, в храме Божием, Он являет Своё особенное присутствие. Когда идёшь, по сторонам не смотри, руки держи по швам, ступай ногами тихо и благочинно, старайся проходить так, чтобы шествие твоё совершенно не было слышно, чтобы не помешать вниманию молящихся» (294).
