- Да, наверное. У меня накопилось много вопросов, знаешь ли. – Вздохнула девушка, кивнув, и уставившись на меня, слегка улыбнувшись. – Я соскучилась, Майка.
- Я тоже. – Нервно хохотнула в ответ, немного опасаясь предстоящей беседы.
Глава 2
Филия…
Вдыхая запах сырости и мокрой земли, который успел приесться и вызывал тошноту, я подтянула коленки ближе к груди, обхватывая руками саму себя, - казалось, будто нахожусь в безопасности, так мне становилось легче. Здесь, под землей, в затхлом подвальчике, я медленно и неустанно теряла разум и молила судьбу вернуть былое одиночество. Когда-то я сетовала на высшие силы, за то, что оградили меня от возможности общения, отняли желание строить отношения, лишили радости – чувствовать тепло человеческой кожи. И вот мольбы были услышаны, мне подарили то, чего я не желала, но видимо то, чего заслуживала.
Мой хозяин, мой палач, злобный и жестокий тиран, пленивший бессмертную ради забавы. Теперь каждый прожитый день был наполнен чувствами и общением, заставляющими мысленно сожалеть о собственном существовании.
Я глядела сквозь заколдованные путы вглубь темноты и губы кривились в дикой ухмылке. Это недолгое время суток, когда он отправлялся ублажать прихоти своего тела, засыпая в блаженном сне, или отвлекаясь на предоставленные верными слугами яства, казалось блаженством, ибо только в эти часы мой разум мог предаться покою.
Здесь, в заброшенном судьбой месте, я проживала заново собственную жизнь. Каждую неудачу, каждый позор, каждую боль и утрату, снова и снова.
Это была расплата за грехи, за все растраченные возможности.
Именно в этом месте, впервые за сотни лет, я поняла, что значат слова – побывать в шкуре другого человека.
В моей побывали и грубо вывернули наизнанку.
Сейчас было сложно даже думать, не только вспоминать, стало больно дышать, ибо терзали не тело, а душу.
Теперь я знаю, имя моему мучителю - Эйдан. Казалось бы, обычное слово, но сколько ужаса и отчаяния оно несло за собой. Он, как и я, слыл бессмертным, вампиром, но личина его была куда глубже моей. Мы казались похожими, оба скрываем истинную сущность, но только по разным причинам.
Мы встречаемся каждый день, пока его слуги спят. Ему нравиться царапать стену когтями, прислушиваясь к моим тихим стонам, - так он дает знать, что время для игр пришло. Он любит любоваться тем, как корчиться мое тело в муках и забивается в угол при одном его виде, любит говорить со мной, потому, что знает, как больно слышать звуки хриплого голоса. Но больше всего обожает заглядывать вглубь фиолетовых глаз, каждый раз надеясь на вспышку раздражения и возмущения. И он получает желаемое – оскорбление, гневную тираду или просто злобное рычание. Но самое главное оставляет на потом:
