Я же ехала с Иллионом в одном купе. Моё место было оформлено на моё имя и документы, и при большом желании и наличии денег можно выведать даже подробные паспортные данные.
У них в руках будет мой адрес в родном поселке, точное указание на родительский дом, где сейчас живет мой брат.
И ведь, зараза, мой же клан выдаст меня, и глазом при этом не моргнет.
Мой дядюшка Маркений, который сейчас возглавляет наш клан, являясь духовным вождем, к своему брату и по совместительству моему отцу, да и в общем-то, ко всей нашей семье особой любви никогда не питал. Маркений трясётся за подобие мира на севере, и сделает всё, чтобы умаслить Нэндос. И разве что ленточкой меня не обвяжет, когда будет торжественно вручать разгневанным родителям Иллиона.
Только вот что сам Иллион делал в этом поезде? Дом клана Нэндос располагается совсем в другой части севера, и молодому человеку куда удобнее было бы сесть в столице на направление не через Цэвинг, а через соленые озера Бердерии. Ничего не понимаю…
Адреналин окончательно спал, и я вдруг поняла, что замерзаю. В столице сейчас тоже было не жарко, но это не шло ни в какое сравнение с холодными весенними вечерами севера. Я раскрыла сумку и поняла, что моя куртка осталась висеть на крючке в поезде.
Вместе с моим паспортом и офицерским удостоверением.
Отлично, теперь Нэндос даже напрягаться не придётся, чтобы найти меня.
Дребезжащий автобус, в котором у меня успели затечь все конечности и разболеться от бесконечной тряски голова, подошёл к городку Нижние Вестцы в десять утра, на четыре часа позже того момента, когда здесь остановился мой поезд. Я потеряла это время вместе с несколькими сотнями деренгов, — местные цены отчего-то ощутимо взлетели за последние четыре года моего отсутствия.
Полупустой кошелек вывел меня из бездны моего уже зашкалившего отчаяния и заставил задуматься о вещах, куда более приземленных и насущных прямо сейчас.
Я приехала к брату не для того, чтобы проститься, а затем сложить ручки и вернуться обратно в столицу, принимая назначенному предками судьбу. Изумрудная гнильянка была поистине ужасающей вещью, но это не значило, что никакого лекарства нет и быть не может. Я вызнаю у местных целительниц всё что смогу, и если способ есть, мы им воспользуемся, чего бы мне это не стоило.
И раз я останусь здесь на неопределенный срок, мне следует найти сносную работу. Правда, в своем родном поселке вряд ли я найду что-то, кроме свободной копеечной должности продавщицы в местном захудалом магазинчике… Брат, думаю, уже успел привыкнуть к другому, он, как говорящий с духами, по местным меркам не должен был быть сильно обижен по достатку.
