Нехотя переоделась, осторожно взяв в руки кожаную плеть. Пальцы ловко обхватили мощную рукоятку, впечатываясь в чёрную оплётку. Выдохнула, представляя себя героиней какого-то порнофильма.
Осторожно выскользнула из ванной, оглядевшись по сторонам. Эдуард Олегович стоял спиной ко мне, но мне отчётливо было видно плескающееся на дне его фужера тёмно-коричневое пойло.
Оглянулся, буравя меня тяжёлым, каким-то ненормальным взглядом. От этого по моим рукам побежали мурашки, и я плотно сжала бёдра, стараясь не дрожать.
— Слишком долго. Очень. Очень плохая девочка.
С неприкрытым раздражением он двинулся ко мне. В его глазах заплескался гнев, и я практически съёжилась под натиском этих болотных глаз, засасывающих меня в топкую жижу отвращения.
Выхватил из моих пальцев плётку, замахнувшись. Мгновенная острая боль полоснула по бёдрам огненной полосой и я взвизгнула от неожиданности. Отпрыгнула в сторону, прижав руки к груди.
— Иди сюда, я хочу тебя выпороть.
— Нет.
— Живо!
Стал надвигаться на меня, нахмурив кустистые брови. Его лицо раскраснелось от выпитого алкоголя, а по шее поползли багряные пятна. Плётка нервно вздрагивала при каждом тяжёлом шаге, как бы готовясь к новой встрече с моей кожей, и меня охватил настоящий страх.
Господи, неужели всё то, что мне пришлось вытерпеть в постели от этого тирана — цветочки? И сейчас на меня обрушились самые настоящие ягодки, ужасные и беспощадные?
— Стой!
Властный приказ прозвенел в тишине, заставляя меня отпрыгнуть к стене. Дрожащей рукой я нащупала дверную ручку, моментально нажав на неё. Выпала в тёмный коридор, делая рваный вдох.
Свобода!
— Лада, вернись!
Приказ прозвучал как контрольный выстрел, но я упрямо замотала головой. Ну уж нет. Ни за что.
Да, если я сейчас уйду — у меня будут большие проблемы с тётушкой, ведь я сама подписала тот злосчастный договор. Не известно ещё, что будет с лечением отца — он только-только пошёл на поправку.
Но терпеть подобное издевательство — это уже чересчур.
Я просто не смогу.
— Лада! Ещё один шаг назад — и никакого брака не будет, поняла? Мне нужна покорная жена, а не строптивая тигрица. Я приказываю — ты повинуешься.
Образцов вышел в коридор. Его глаза источали просто ослеплённую ярость, а плётка в дряхлых руках неожиданно обрела силу подобно самому мощному оружию.
— Мне не нужен этот брак такой ценой.
Голос дрогнул.
Эдуард прищурился, останавливаясь в метре от меня. Его губы сжались в твёрдую линию, а подбородок слегка дрогнул под натиском моего взгляда. Прогнулся, насупливаясь.
