— Возможно, ты прав, и ты мне приятен, но не больше чем обычный человек. Как твоя мама… как самый обычный друг. Я забочусь о тебе, потому что…
— Потому что? – с вызовом переспрашивает.
— Потому что… — пытаюсь подобрать слова, но в действительности я знаю ответ.
Просто я хочу сделать приятно… Понравится… Заслужить его взгляды и довольную улыбку… Видеть всё то, что видела, когда он ест… Чувствовать это…
— Это ничего не значит! – добавляю и пытаюсь уйти, но мне не дают сделать и шага.
— Нет, это очень многое значит, ангел мой, — спокойно говорит, смотря при этом на меня такими уязвлёнными глазами, как щенок, которого бьют хозяева, но он продолжает их любить. – Для тебя, возможно, ничего, но для меня очень многое.
— Это всё мираж, Герман… Твои мечты…
— Мила… — произносит он моё имя, качая головой. – Ты не понимаешь сейчас, но позже ты всё поймёшь. Поймёшь всё, что творится в твоей голове, а я дождусь этого момента. Момента, когда ты скажешь, что любишь меня.
— Этого, возможно, никогда не случится, — со слезами на глазах говорю ему.
— Случится, девочка моя… Случится…
Медленно, не боясь, что я отодвинусь, Герман нежно касается губами моего лба, оставив там лёгкий поцелуй. Закрываю глаза, плача от собственных чувств к нему. Ведь он прав, он хоть каплю,
но нравится мне. Но я не могу его любить… Не могу! Это неправильно. Погладив пальцем мою щеку, мужчина склоняется ниже к моих губам, но не чтобы поцеловать, а прошептать в них.
— Я натворил очень много плохого, но не верю, что судьба решила надо мной поиздеваться, послав мне наконец ту самую, которую полюбил... Но вот незадача, она не будет любить меня в ответ… — В конце Герман просто выдыхает слова и сокращает расстояние между нашими губами, добавляет еле слышно. – Я люблю тебя, Мила… Разве я недостоин любви? Я настолько ужасен?
— Ты… — хочу что-то сказать. Ответить… но вместо этого целую его, понимая, что хочу этого больше всего на свете.
И это вовсе не утешение…
Герман
Её губы накрыли мои так нежно, боязливо и до трепета в сердце волнительно, что готов взорваться от переполнявших меня чувств. Аккуратно подняв руку, Мила проводит по моей щеке, погладив колючую кожу, а затем поднимает вторую руку, проделав то же самое со второй щекой.
Руками обвиваю её талию, притянув к себе, почувствовав дикий восторг оттого, что ангелочек не сопротивляется, а сам идёт в мои руки. Мила сама прижимается и целует, сама изучает… А, главное, сама привыкает.
