Кусочек паззла сложился.
Ранхорну нужно мое добровольное согласие. Добровольное! То есть не формальное, а реальное. Согласие моего тела. Согласие моих эмоций. Я должна захотеть его сама и не чувствовать при этом страха и сомнений.
И тут просто камень упал с души. Значит, насиловать меня демон не вправе. Значит, хоть я фактически и пленница в этом доме, кое-какая власть у меня все же есть. И этот маленький кусочек власти очень ценен!
Я коварно прищурила глаза и весело потеребила махрушки на халате. Настроение заметно улучшилось. Захотелось улучшить его еще сильнее, и я, вспомнив про принесенную как-то демоном бутылку вина, решила отметить свою полезную догадку.
Но бутылки, оставленной на подоконнике за занавеской, на месте не оказалось.
Ада, черт ее подери. Она взяла. Точно!
– Ада! – позвала я, твердо зная, что служанка всегда где-то рядом.
Она моментально явилась на зов. Вошла, встала у двери. Волосы растрепаны – совсем немного, но я заметила. И щеки, бледные щеки манекена отчего-то розовы.
– Вы звали, госпожа? – голос прозвучал неуверенно.
Она явно не ждала моего вызова. Я ведь ее лишний раз не вызывала, а тут…
– Скажи, куда делась бутылка вина?
– Какая? – тихо спросила женщина, опустив взгляд.
Я чутко принюхалась. Нет сомнений – в воздух просочился едва ощутимый, но все же реальный запашок винного перегара.
– Обычная, – я довольно улыбнулась, как охотница, удачно затянувшая на жертве силок. – Вот тут стояла, – кивнула на окно.
– Так вы не пили ведь… – железное спокойствие Ады растворилось окончательно. – Вот я и решила… выбросила. Простите, госпожа, я вам новую с кухни принесу.
Ее растерянность взвинтила и обрадовала меня. Злоба и жажда мести – вот она, прекрасная возможность поквитаться за назойливость, – поднялись в душе, как цунами, но тут же опали, побежденные здравым смыслом. Нет. Нужен другой путь. Начну измываться или шантажировать, получу из «зачаточного» врага настоящего! Сама взращу. С первой встречи ясно, что Ада недолюбливает меня. Ни в коем случае нельзя это культивировать. Не нужно мне лишних врагов, и так уже их… целый ковен.
С детства я привыкла думать и решать сама. С тех же самых пор я поняла всю гниль и провальность идеи о том, что женщины якобы должны постоянно враждовать и конкурировать друг с другом. Общество всегда пыталось сделать из нас соперниц. Потому что обществу, где мужская власть стоит во главе угла, это выгодно. Нас всегда науськивали друг на друга, как глупых собак. В глубоком детстве ли, нашептывая, что вон у той розовощекой малышки кудряшки и платье лучше. Или в школе, где девчонки, повинуясь пещерным принципам, задирали друг перед другом носы и предавали друг друга ради одобрения и внимания мальчишек. В «Лорде Беконе» голосами опытных и умудренных жизнью старых посудомоек оно тщетно пыталось настроить меня против девочек-официанток, обещая, что еще немного и кто-то из них, вертихвосток, обязательно уведет у меня Джорджа… Именно тогда я особенно явно заметила подвох – ведь Инга и Кайна были лесбиянками. С тех пор я на подобное не велась…
