С другой стороны, если бы его не пригласила, это выглядело бы высокомерно и неблагодарно.
Так, все, хватит себя пилить. Что сделано, то сделано. А теперь за работу.
На первую версию своей речи я потратила почти полтора часа. Прочитала ее перед зеркалом и вынесла неутешительный вердикт – получилось коряво. Пришлось переделывать еще дважды перед тем, как результат меня хоть чуть-чуть удовлетворил. Закончила буквально минут за сорок до начала пресс-конференции, а ведь еще надо успеть привести себя в порядок. Выглядеть я должна соответственно случаю и посылу, который собираюсь вложить в свои слова.
Правда, у меня есть оправдание, что так затянула – пришлось полчаса из этого времени потратить на ругань с Жаклин. Она пришла выяснять отношения по поводу публикации, грозила проблемами и санкциями. Впрочем, я и так собралась поговорить на эту тему с королевой, потому что терпеть такую фрейлину рядом с собой нет ни сил ни желания.
Теперь даже происхождение Анастасии, точнее то, что она ангеус, уже так не пугало и не смущало. Хотя еще вчера утром я бы ни за что не согласилась с ней говорить один на один.
После этого покушения я, похоже, вообще перестала бояться чего бы то ни было.
Пресс-конференция прошла по плану. Присутствовал небольшой пул журналистов, всего шестнадцать представителей основных СМИ Ангиары – проверенные годами люди, никого лишнего или недостойного.
Я была одета строго, говорила жестко и отрывисто, создавая себе имидж железной леди, которую не сломить каким-то террористам. Но в то же время сердечно поблагодарила Ричарда за спасение собственной жизни, после чего передала слово ему.
Выглядел он неплохо, хотя был все еще слегка бледноват. О ранении напоминала только рука на перевязи – ее нельзя было напрягать, да и в целом это смотрелось мужественнее.
– Уважаемые сограждане, – начал он, – вчера произошла очередная попытка террористов воздействовать на нашу семью, запугать всех нас. Мы больше не позволим этому повториться. Обещаю, будет сделано все возможное и невозможное, чтобы виновные понесли заслуженное наказание. Все, кто хоть как-то причастен к этой атаке будут найдены и получат свое.
Ричард, стоящий за трибуной, внушал. Мне кажется, всем, кто находился в зале было понятно, что там он на своем месте. Его слушали не потому, что должны были, как меня, ему внимали. Это было видно по лицам журналистов. Наверное, он сейчас чем-то напоминал решительного командира, собирающегося повести войска в атаку.
