— А первые два?
Яна мотнула головой, выныривая из глубин безумия. Глубоко вздохнула и ответила совершенно другим тоном:
— Хочешь, я напишу список экс-любимых и повешу на двери своего, своей…где я буду жить?
— В коттедже, в бунгало. Как хочешь, так и называй.
— Что за коттедж? — заинтересовалась она.
— Маленький, деревянный. Сама увидишь.
— Ты женат?
Он предпочел не услышать вопроса.
Помахивая пачкой купюр, Герман вышел из банка. Небрежная походка, знакомая по фильмам лукавая усмешка, ироничный прищур. Позади киногероя бледной тенью маячил расстроенный Толик.
— Обменяли, — Герман сунул две пачки в мужскую сумку. — Народ теперь при деньгах. О чем говорим?
— Я признавалась в любви. Те навороченные джинсы, который ваш друг носил в девятом классе…
— У нее список из трех бывших. Тех, кого любила, — порадовал друзей Андрей. — Позже огласит.
Герман приосанился.
— Надеюсь, я был в том списке?
— Конечно. Два месяца мучилась.
— Приличный срок, — одобрил он и помог Яне присесть в автомобиль. — Иногда я тоскую по школьным временам, по Казахстану, по Озёрску. Где она наша родина? От военного городка остались развалины.
— Преувеличиваешь, — не поддержал пафоса Толик.
— Следующие два дня слово ностальгия станет общеупотребительным, — брякнула Яна, любуясь водителем в зеркале, но заметив, как Андрей дернул бровью, поспешила исправить положение: — Я повторила фразу Полины.
Автомобиль ехал по грунтованной дороге, неуклонно поднимающейся в гору. Пыльный кустарник на обочинах подпирала стена деревьев, из которых Яна угадывала лишь елки. Лес — с одной стороны, лес — с другой стороны, на бездонно-синем небе — почти белое солнце. Глубокий полдень.
— Далеко ехать? — не сиделось ей молча.
— Двенадцать километров, — ответствовал Герман. — У нашего пансионата симпатичное название…
— Знаю. Камелот — нетерпеливо дернула плечом. — Можно сказать, символичное. — Она чуть не вывихнула шею, провожая взглядом внушительный круп пробегающей лошади и гордую спину всадника в вышитой рубахе. — Какой колоритный персонаж! Ту пещеру на диком пляже вы тоже назвали Камелотом. Для полного комплекта здесь не хватает четвертого рыцаря.
Словно собираясь бодаться, Андрей опустил голову и резко сбросил скорость. С лица Геры исчезла улыбка, он обернулся и недоверчиво взглянул на безмятежную Войтовскую. Заметнее всех отреагировал Толик. Бедняга так поразился услышанному, что уронил под ноги расстегнутое портмоне, и юркая мелочь звонко рассыпалась по салону. По мере осознания брошенных слов, менялось и выражение лица Толика: от глупой растерянности до злой удовлетворенности.
