— Может мне нарисовать домик для Мари? — дочка смотрела на меня, ожидая ответа.
— Обязательно. Мари понравится.
— Беги малышка.
— Да, папочка.
Отправив дочь вновь рисовать, бросил на новую няню недовольный взгляд, как можно спокойнее сказал:
— Мисс Кранц, я хотел бы поговорить с вами. Вы не могли бы пройти со мной?
Мы спустились в мой кабинет. Плотно прикрыв дверь, я сел напротив женщины и довольно резко начал наш разговор:
— Я понимаю Моника, что новый проект вашего мужа по созданию суперлюдей — это может быть и здорово, но думаю, что об этом еще рано говорить с такой маленькой девочкой. Не знаю, что вы рассказали Энн, но сейчас она говорила со мной словами взрослого человека. Я не понимаю, зачем забивать голову малышки всякими глупостями?!
— Извините меня, мистер Лонг. Я очень виновата, это больше не повторится, — Моника с сожалением смотрела на меня.
— Я думаю, что возможно, Энн для вас слишком мала, и вы привыкли работать с детьми постарше?
— Извините. Только не ищите другую няню для своей дочки. Мне очень нравится ваша девочка, — Моника чуть не плакала. Она прекрасно поняла, что я готов расстаться с ней прямо сейчас. Весь ее вид — опущенные плечи, виноватый взгляд, дрожащий голос и слезы на глазах, говорил о том, что женщина очень раскаивается.
— Хорошо, хорошо, успокойтесь. Я просто высказал свое мнение. Приходите завтра, — поспешил сказать. Черт, я никогда не умел быть твердым. Женские слезы были моей слабостью, и я не мог допустить, чтобы Моника плакала из-за меня. Возможно, я действительно был слишком строг с ней?
Стараясь быть любезным, я спросил:
— Вам вызвать такси?
— Нет. За мной приедет водитель моего мужа, — женщина благодарно взглянула на меня. — Если вы не против, я поднимусь к Энн, пока ваша жена не пришла.
— Да, конечно, — я проводил женщину взглядом и задумался. «Странно. Очень странно. Зачем Кранцу именно моя жена? В нашем городе много журналистов, но для того чтобы Кэтрин работала у него, он присылает свою супругу нянчить нашу дочь, дает своего водителя. Я видимо чего-то не понимаю».
Кэтрин вернулась очень поздно. Выйдя в прихожую, я увидел ее чужое отрешенное лицо. На мое приветствие она лишь кивнула. Я попытался спросить, как прошел ее день, но жена просто отмахнулась от меня:
— Я устала. Очень устала. Было много работы. Давай обо всем поговорим в другой раз? Все, что я сейчас хочу это оказаться в нашей спальне.
— Послушай Кэтрин, зачем тебе все это? Зачем? Я не хочу, чтобы ты работала, — невольно повысил я голос.
