Сьюзан: «Представьте себе пакет молока, забытый на столе. В одном случае его можно убрать в холодильник, и молоко останется таким же вкусным. Но в другом случае оно уже испортилось и вкусным больше никогда не будет. На какой стадии отношений находитесь вы сейчас?»
Люк (смотрит на Мишель): «Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы у нас все “срослось”, но такое чувство, что самим нам не справиться. Мы всегда спорим об одном и том же. (Слегка улыбнулся ей). Но все остальное было замечательно».
Мишель (прослезилась): «Я не хочу потерять его».
Я поняла, что их чувство было все еще сильным, и предложила Мишель поработать с ней отдельно какое-то время, чтобы добраться до корней ее критики. А Люку сказала, что ему следует вернуться домой. Исследования показывают, что чем дольше пара живет раздельно, тем меньше шансов, что они вернутся друг к другу. Я сказала, что сначала будет тяжело, но Люку первое время нужно реагировать спокойнее и проявлять больше терпения, а мы с Мишель будем работать над смягчением и полным избавлением от глубоко укоренившейся у нее манеры критикующего поведения, вставшей между ними.
Повсеместно дочери нелюбящих матерей обещают себе одно и то же: я никогда и ни за что не превращусь в свою мать. Однако, как мы уже заметили, в зрелом возрасте они сами удивляются, начиная вести себя очень похоже на то, как вели себя их матери по отношению к ним. Поэтому мы с Мишель сконцентрировались в своей работе на том, чтобы отыскать корни такого поведения.
Мишель: «Он давно указывал на мой перфекционизм. Я обычно начинала защищаться, плакать или даже кричать на него. Но только сейчас я начала подмечать, что именно говорю ему. Почему-то только здесь, когда мы пришли к вам вдвоем, я четко поняла, что веду себя в точности как моя мать. И меня это пугает. Я сбежала от нее, как только смогла, и мы не часто видимся, особенно потому что она ненавидит Люка. Он тоже далек от ее идеала. Но оказалось, что я взяла ее с собой. Я превращаюсь в нее…»
Она рассказывала мне о детстве, и мы стали видеть параллели между тем, что она испытала в юном возрасте, и тем, как она сейчас претворяла это в жизни с Люком.
Мишель: «Я родилась у родителей, которым надо было запретить иметь детей. Мой отец был под каблуком у своей фанатично верующей матери и папаши-трудоголика. Моя мать выросла в страшно неблагополучной семье с пьющими родителями и отцом, который часто ругая ее и наказывал физически. Когда росла я, мама была тираном. Я не помню ни капли мягкости или заботы. Она была самой строгой в мире женщиной. Ее интересовала только безупречность. Идеально чистый дом, идеальный муж, идеальная работа, идеальные дети. Маленькой я иногда ей говорила, что “я не совершенна”, а она рявкала: “А ты постарайся!” Это единственное, чем она занималась. Чистый дом и работа помощником юриста были важнее остального. И если мы с сестрой не успевали убрать весь дом, то мама сердилась на нас. Папа постоянно работал, пытаясь удержать на плаву убыточный ресторан. Мама и на него сердилась.
