Пусть ему всего пять лет, но что такое перфекционизм он знает не понаслышке.
Его овощи на тарелки лежали в таком порядке, что образовывали плавный переход цветов, в итоге получался градиент из светло-оранжевой моркови и помидор.
Питер и внешне являл собой идеальный образчик ангельской внешности.
Белые волосы, красивыми локонами обрамляли его лицо правильной овальной формы, чудесные голубые глаза были широко открыты и излучали невинность и доброту.
Этакий херувимчик с настенных фресок.
—Нет, мамочка! Мы поговорили и пришли к общему консенсусу.
Питер уникум, у него самый высокий айкью для его сверстников, но я уже привыкла к его витиеватым словечкам, поэтому лишь слегка улыбнулась розовощекому брату.
Мама благосклонно кивнула и обратила своё внимание на Адоэль.
—А ты, моя дорогая? Как твои дела? Все хорошо с учебой?
Я видела, как Адоэль вздрогнула, у неё хватило совести бросить на меня тайком взгляд.
Но я лишь безразлично продолжила водить вилкой по тарелке.
Все эти яркие сочные овощи в последнее время совсем не вызывали аппетита.
Мясо… много мяса… вот что мне хотелось.
Словно прочитав мои мысли, отец устроил на моей тарелке котлету.
Мой отец самый настоящий глава семьи.
И не только…
Он -апостол.
Тот, кто присутствует на всех переговорах между мирами.
Он сдержанный, справедливый, его профессия, как лучше характеризует его.
Истинный дипломат от кончиков ногтей, до кончиков светло-русых волос.
Я рассеяно слушала, как мама общается с Адоэль.
Как же они похожи.
Те же идеальные черты лица, волосы, фигуры…
Сглотнула, думая о том, что я как чёрная ворона среди белоснежных голубей.
Нет, я не считала себя уродиной.
Я знала, что красива…
Но я была совсем другая, не такая как они…
И с каждым днём это все больше на меня давило, будто грозя обернуться мощнейшим взрывном.
Будто огонь загнали под толщу льда и сейчас он, почувствовав слабину со стороны баррикады, нащупывает наиболее тонкую границу, чтобы окончательно прорваться, сметая все на своём пути.
—Матфий*, как дела на работе?
Внимательная мама заметила тонкую продольную морщинку на задумчивом челе отца.
Папа, промокнув губы салфеткой, тут же поменял своё выражение лица.
Взгляд смягчится, когда он обратился к своей жене:
—Тяжелые времена, душа моя.
Он прочистил горло и продолжил:
—Непорядки на границы вызывают беспокойство у всего совета.
Мама смяла обеспокоено кухонное полотенце.
—Что-то серьёзное?
Отложив вилку, отец сделала глоток воды прежде, чем продолжить.
