Я полезла под одну, под другую пыльную тряпку в поисках столика. Поблизости ничего не оказалось, и я отправилась вглубь, в темноту.
Я увлеченно рылась в предметах вокруг, как вдруг странный, тревожащий звук отвлек меня. Приглушенное жужжание раздавалось где-то совсем рядом — что такое?
Я замотала головой…
И в ужасе вскрикнула.
На расстоянии вытянутой руки от меня на полотке висело огромедное, с локоть в диаметре, серое осиное гнездо! Вокруг которого ползали и летали самые отвратительные и мерзкие создания на земле — осы!
Сердце билось отчаянно, громко и быстро, и больше всего я боялась, что прямо сейчас, здесь, рухну в обморок, и эти ужасные создания будут ползать по мне, а я не сумею им помешать. Я остро, мучительно, выжигающе боялась ос!
Как я только смогла пробраться к окошку? Гнездо находилось между ним и лестницей, и нужно было как-то прошмыгнуть мимо. Отчаянно зажмурившись, я рванула к спасительному входу. Почувствовало, как одно насекомое задело мое плечо; другое чуть не запуталось в волосах. Это было слишком, слишком, слишком ужасно. Не помня себя, я закричала; мне было так страшно, как никогда в жизни, и я уже представляла себе, как этот ужасный рой облепит меня со всех сторон и сожрет, поглотит как огонь!
Я все-таки выбралась наружу, с треском захлопнув вроде бы надежную дверь и привалившись к ней спиной. Ноги подкашивались, сердце исходило истошным стуком, в горле стоял комок. Я чувствовала, что вся дрожу.
Снизу раздавались крики, топот: меня услышали и спешили на помощь. Я даже не удивилась, что первым по лестнице вбежал мой муж — я бы посмеялась над его свирепым оскалом, но уж очень страшно было. Увидев целую меня, он чуть подуспокоился и остановился:
— Госпожа? Что произошло? Вы кричали?
— Т-там… — попыталась объясниться я, но с ужасом поняла, что голос меня совсем не слушается.
Язык заплетался на самых простых словах, и меня так трясло от пережитого потрясения, что я испугалась прикусить его.
Я начала тихо сползать по двери к полу — силы совсем оставили меня.
— Отошли… их, — только и смогла пробормотать я, без особой надежды, что он сможет понять.
Но он понял, что я просила остановить слуг, чтобы они не увидели меня в таком мерзком состоянии. Парой выкриков он отослал их, сказав, что сам во всем разберется; я была ему благодарна.
— Михримах, — он присел рядом со мной на корточки — я уже благополучно сползла на пол, — что случилось? Ты цела?
Я судорожно кивнула; потом вспомнила свой испуг.
