Он открыл дневник.
При виде витиеватого девичьего почерка Себастьян крепче сжал томик в руках. Он прочёл его всего лишь раз, но определённые слова навсегда врезались ему в память. Возможно, спустя почти два года они будут звучать по-другому.
12 января 1878 года.
Сегодня М официально сделал мне предложение. Я знала, что этот день настанет, всё было давно решено, но меня разрывают противоречивые чувства. Юная леди вряд ли может мечтать о чём-то большем, чем стать герцогиней. И я действительно хочу ею стать. Мама и папа, конечно, в восторге. Но моё сердце страдает по Т. Он так расстроен, даже умолял меня с ним сбежать и клянётся, что будет вечно меня любить… Это ужасно романтично. Если бы не титул, я, конечно, никогда не выбрала бы герцога. Он совсем не романтик. Жутко тихий и строгий. Мне никогда не доводилось видеть его танцующим. Он самый угрюмый человек в высшем свете…
Ну что ж.
Себастьян бросил дневник обратно в ящик.
Нет нужды перечитывать эти слова, когда в его сознании и так отпечатался печальный конец истории. Не прошло и шести месяцев, как она сбежала с молодым человеком, которого, как ей казалось, любила. А Себастьян ничего такого не предвидел. По иронии судьбы, он отлично разбирался в людях, когда дело касалось политики, но не заметил, что его собственная жена погрузилась в скуку или затаила обиду, а может, и то и другое вместе, и без колебаний бросилась в омут с головой. Справедливости ради стоит заметить, чтобы понять намерения благовоспитанной женщины, потребуется навык чтения мыслей. В конце концов, их всех учили угождать и всё терпеть с улыбкой.
И все кандидатки на роль его жены были одинаковыми: леди, обученные угождать и терпеть. Ему следовало жениться на бриллианте чистой воды. И сейчас это стало даже более актуальным. Хотя бы потому, что нужно заставить замолчать недоброжелателей после развода. Но даже если будущая герцогиня будет с трудом выносить его присутствие, он никогда не узнает об этом наверняка…
Кто-то поскрёбся в дверь, Себастьян поднял взгляд.
— Войдите.
В кабинет тихо вошёл Рэмси, держа в руке серебряный поднос с конвертом на нём.
— Ваша светлость. Вам пришла записка. Боюсь, её доставка задержалась.
— Кто отправитель?
— Мисс Арчер, ваша светлость.
Он выпрямился в кресле.
— Как она?
— Всё ещё довольно слаба, и насколько я понимаю, её продолжает мучить лихорадка.
Но раз она могла писать, это было хорошим знаком. С другой стороны, мисс Арчер пыталась спорить с ним о политике, находясь на грани обморока. Что за упрямая женщина.
