Конечно, дело было не только в её безумных мечтах. Кто знает, сколько ещё ей предстояло трудиться в обветшалом доме Гилберта, прежде чем она окажется в полной нищете или пойдёт в служанки и станет лёгкой добычей для развратного хозяина? В течение дня Аннабель выполняла свои обязанности на автомате. По ночам у неё закрадывалось ощущение, что она балансирует на краю пропасти, где на самом дне таится старость в работном доме. В своих кошмарах Аннабель постоянно в неё проваливалась.
Её пальцы нащупали тонкий конверт в кармане передника. Письмо о приёме в Оксфорд. Приличное образование поможет смягчить падение.
— Разговор окончен, — сказал Гилберт.
Она стиснула кулаки. Спокойствие. Только спокойствие.
— Я не хотела с вами ссориться, — тихо проговорила Аннабель. — Мне казалось, вы придёте в восторг. — Наглая ложь.
Гилберт нахмурился.
— В восторг? — На его лице появилось что-то сродни беспокойству. — Ты не в себе?
— Учитывая преимущества, которые получит ваша семья, я полагала, что вы будете рады такой возможности.
— Преимущества…
— Прошу прощения, кузен. Мне не следовало тратить ваше драгоценное время. — Она попыталась встать.
— Не торопись, — остановил её Гилберт, махнув рукой. — Сиди, сиди.
Она посмотрела на него ясными глазами.
— Я знаю, что у вас большие планы на мальчиков, — сказала Аннабель, — а гувернантка с оксфордским образованием сможет помочь.
— Действительно, у меня есть планы, далекоидущие планы, — хмыкнул Гилберт, — но ты и так знаешь греческий и латынь лучше, чем это необходимо, и, конечно же, чем позволяют правила приличия. Ведь существует хорошо известный факт, что слишком серьёзное образование разрушает женский мозг, и где ты здесь видишь для нас преимущество?
— Я могла бы попросить место гувернантки или компаньонки в усадьбе.
Это был её последний аргумент, если упоминание о бароне Эшби, хозяине усадьбы на холме и владельце их прихода, не убедит Гилберта, то тогда ничто не сможет. Гилберт чуть ли не боготворил землю, по которой ступал местный аристократ.
И действительно, он замер. Она почти слышала, как его мозг начинает работать, скрежетать, как старый кухонный точильный камень: старый, потому что у Гилберта никогда не хватало денег на содержание коттеджа. Что было естественным развитием событий, ведь его маленькая зарплата звонаря оставалась прежней, а семья неуклонно росла.
— Ну, — сказал Гилберт, — можно заработать неплохие деньги. Хозяин хорошо платит.
— В самом деле. Но я понимаю. Даже целое состояние не оправдание для непристойного поведения.
