— Ну нет!
— А если я пообещаю, что он придет к тебе?
— Придет, покорится, даже шею подставит для завершения ритуала.
— Придет, покорится, даже шею подставит, — уверила ее Госпожа. Холод пронзил позвоночник Малевин. Она поняла, отчего Госпожа Света так легко пошла на уступки. О предстоящих событиях она узнала от нее.
Паучиха разжала ладонь и маленькие солнца, каждая — центр целой вселенной, переместились в ладони их общего с Госпожой Света тела…
— Эта селянка ничего помнить не будет.
— Эта селянка не будет, — согласилась Госпожа Света.
«Ты будешь помнить, Малевин. Но прости… ничего не сумеешь сказать.»
— Ты вернешь мне мою Тень, милая?
Паучиха пожала плечами.
— Сам выберется.
— Его душу я оставлю у тебя, остальные уйдут со мной, — сказала Госпожа, когда Паучиха снова оставила их одних. То есть оставила в одиночестве Госпожу Света, не подозревая о еще одной гостье многострадального тела.
— Это жестоко, — также мысленно ответила Малевин. За прошедшие часы она привыкла к такому методу общения, и к тому, что тело не подчиняется ей, и не испытывала почти никакого дискомфорта. Пожалуй, за последние полгода с ней случилось слишком много удивительного, чтобы обращать на все это внимание. Пожалуй, это чревато для психики.
— Да, — согласилась Госпожа. — Это слишком жестоко. Нечеловечески жестоко, правда?
Малевин ничего не оставалось, как горько рассмеяться.
— Не уходи, — сказала Паучиха, — пока не увидишь, как он мне покорится.
Госпожа медленно кивнула.
Раэл здесь, в прошлом, выглядел совсем другим. Еще почти человек, растерянный, испуганный, похожий на свои портреты этим взглядом исподлобья, сутулой спиной, неулыбчивым, узким, бледным ртом. У Малевин сжалось сердце от сочувствия к этому полуседому юноше, на которого слишком многое свалилось.
Без обаяния лишенного тени, он действительно был скорее трогательно-некрасив, и от этого только сильнее сжималось сердце.
Малевин стояла за спиной разодетой в шелка Паучихи, придерживаемая за предплечье чьей-то крепкой рукой. Она слышала, как дрожит, срывается голос Раэла, как он произносит
— Госпожа Лишенных Теней, — сказал Раэл. — Я пришел. По зову души. И принес тебе дар.
Госпожа Лишенных Теней стояла на лестнице, за ее спинами ее отвратительная свита — пустоглазая и пустодушная. Не касаясь, казалось, ступеней атласными туфельками. Среди них несколько человек, не считая Малевин — в том числе и дядюшка Раэла. Художники бессовестно льстили ему, добавляя роста и ширины плечам и сужая талию.
