***
День начался предсказуемо отвратительно. Да и как ему было начинаться, если учесть, что спала Малевин полтора часа? За это время можно посмотреть фильм, или отвратительное сновидение, но никак не выспаться. Вещи все еще не были собраны, а уже пора было на работу. Малевин оглянулась на свою тень. Она была как всегда темна и четка. Словно у какого-нибудь героя, которым Малевин быть не хотела. Такими тенями награждали писатели своих драматических героев, о такой тени мечтал Гамлет в своем знаменитом монологе о раздумье, и боязни действовать.
Любой политик за такую тень удавился бы. Ей вдруг пришло в голову, что все лишения, которыми она себя окружила и сделали тень такой четкой — ее заплыв против течения не проходил даром.
— Ты дурочка, Малевин, — сказала она сама себе, рассматривая в зеркале бледное невыспавшееся лицо. От таких синяков не спас бы даже новомодный хайлайтер, если бы он у нее был.
Работу свою Малевин не любила, но выполняла добросовестно. Платили ей немного — чуть больше чем стоила оплата квартиры и коммунальные платежи. Она научилась очень аккуратно носить обувь и одежду, и радоваться маминым подаркам на дни рождения и скидкам в день Поворота Колеса. Она пришла к восьми утра, занялась привычными и простыми делами. Помыла полы в зале, подоконники, стекла на двери. Сняла со столов стулья, расставила столы, корзинки с приборами. Пока вытирала барную стойку почувствовала даже что-то вроде ностальгии. Ей действительно нравилась такая жизнь. Несмотря на то, что Малевин была эти годы бедна, как храмовая мышь, она была спокойна и умиротворена. Никогда в отцовском особняке, или в школе для элиты, или в не менее роскошных домах своих подружек, а позже в моднейших клубах и престижнейшем университете страны она не чувствовала и толики того покоя, который приходил к ней здесь, на работе, и на пропахшей рыбой кухне.
Если бы у нее был поэтический дар, она бы могла написать новую «Оду бедности». По меткому выражению своей напарницы, матери одиночки, воспитывавшей четверых детей, Малевин бесилась с жиру.
Тильда пришла без пяти девять — опоздала почти на час. Ну и ладно. Малевин прекрасно справилась и без нее, а у Тильды было время приготовить завтрак на пятерых, вытереть четыре сопливых носа, и проводить их обладателей до школ и детских садов.
Тильда пришла, невероятно роскошная, какой может быть только женщина, способная выживать одна с четырьмя детьми, зарабатывая полгульдена в час. И тень у нее была под стать ей — большая, в которой можно спрятать всех ее детей, но светлая, рассеянная.
