— Давай. Две порции. Олежек тот еще хомяк, как я погляжу… И это… сыр и фрукты какие прихвати, а то завтра девчонки мои приедут с утра. И к чаю, как всегда привези, хорошо?
— Понял. Я скоро.
Вздохнув порывисто, я бросила мобильник на стол и плюхнулась на стул, прямо напротив хрустящего крылышками незваного гостя.
— Вкусно? — с ехидинкой в голосе спросила я, складывая на край стола розы и коробку с конфетами. — Не стыдно?
— За что стыдно? — голос Олежека такой красивый, ласковый.
— За то, что меня голодной оставил… я уже не говорю о том, что ты без приглашения запёрся в мою квартиру.
— Извини… я не обедал сегодня, а из пакета так вкусно пахло. А ты чего голодная? Там, в сауне, у вас стол ломился от еды.
— Там у меня аппетита не было… — еще бы он у меня был, такую тему для пари озвучили. Даже алкоголь надолго не задержался в моём организме, весь уже выветрился.
— Ну прости, пожалуйста… Я исправлюсь, в ресторан тебя завтра приглашу, — парень дотянулся до моей руки и погладил пальцы. Я отдернула руку и вскочила со стула.
— «Извини, прости… ресторан», — ворчала я, убирая останки крылышек со стола.
Посмотрев на букет, полезла в верхний шкаф, где у меня пылилась симпатичная вазочка. Достать никак не получалось, я уже подумывала забраться на стул, но тут пришла помощь откуда не ждали. Сзади ко мне прижалось чужое тело, и над головой протянулась рука, которая легко подхватила сосуд. И вот ваза стоит на мойке, а тело от меня не отлипает, нежно дышит в шею и нагло водит руками по моему животу.
Я оцепенела, стояла, не дыша, боясь спугнуть незнакомые доселе эмоции. По моему телу прошлась едва ощутимая теплая волна, включая какие — то секретные кнопочки на своем пути. Мне вдруг захотелось выгнуться и потереться пятой точкой о джинсы наглеца, поддразнить его. Истома постепенно отключала мозг, предлагая сдаться на милость обжоры, оставившего меня без ужина.
— Лия-я-я… сладкая…
От хрипловатого шепота я очнулась и двинула локтем, надеясь попасть Олежеку в какую-нибудь особо чувствительную точку. Похоже, мне удалось ее найти, потому что через секунду ко мне уже никто не прижимался, и в сознании пронеслось мимолётное чувство сожаления. Парень крякнул и уселся на стул, на котором раньше и сидел, поглощая мои вкусняшки. Он прижал руку к боку и укоризненно посмотрел на меня.
— Больно же!
— Больно?! — я была возмущена до предела. Что этому симпатичному чуду надо от меня?
— Больно-о-о… — жалостливо протянул Олежек, и нежно так улыбнулся. У меня сразу чувство, что ребенка обидела, захотелось подуть на «вавку». — Чё ты злая такая, а?
