Через десять минут он вернулся с двумя капучино и круассанами с сёмгой, также на подносе стояли шесть кусочков разных тортов.
— Я не знал, что ты любишь и решил взять разных.
Сердце затрепетало. Это было очень заботливо. Для меня, девушки из детдома, это была непозволительная роскошь.
— Спасибо. Ты очень заботливый Парень.
— Не рассказывай только никому в университете, а то моя репутация будет подмочена.
Я улыбнулась и приняла чашку.
— Я люблю ягодные тортики. Желейные или йогуртовые. Ничего жирного. А вообще я подрабатываю в кондитерской. Делаю всякие эклеры, пирожные.
— Это прекрасно. Если мне нужно будет набрать массу, ты напечешь мне вкуснятины?
При мысли, что я на кухне буду готовить для него, как жена для мужа, меня сразу же бросило в жар.
Мои щеки предательски запылали, выдавая мысли и чувства.
Кроме нас в кафе сидела толпа студентов, уже давно выпившая кофе, но продолжавшая сидеть и громко обсуждать какие-то события. Они были первокурсниками, это было видно сразу. Юные, еще не опыленным проблемами, но при этом уже не такие маленькие, как школьники. Потому что время было достаточно позднее.
Чуть дальше сидела еще одна пара и целовалась, они не отрывались от друг друга не на секунду. Парень под столом гладил колени девушки, которая пыталась их скинуть, но он не отступал, и она хихикала, делая вид, что ее это напрягает.
Мы же с Демидом сидели слишком целомудренно, напротив друг друга, просто разглядывая каждый миллиметр, впитывая эту информацию, запоминая ее на всю жизнь. Мы не знали ничего о друг друге, не расспрашивали, не задавали вопросов. Просто двигались по наитию. Я не могла оторваться от этого человека.
— Мне нужно скоро выдвигаться, иначе я не смогу попасть домой. У нас пускают в общагу только до часу, потом закрывают двери.
Демид посмотрел на свои часы. Двенадцать ночи.
— Не хочется тебя отпускать. — его рука накрыла мою. — Давай еще посидим, а потом погуляем. Ты можешь остаться у меня.
Внутри все вспыхнуло. Я не была еще готова… Мне было страшно.
— Демид, мне не удобно. — отняла я руку, подбирая нужные слова.
— Я не трону тебя, ничего, чего бы ты не захотела или не позволила. Слово спортсмена. — он вновь насильно вернул мою руку и сжал ее. — Маша, просто я скоро уеду на две недели, и мне хотелось бы провести с тобой побольше времени.
Я бы хотел ее привезти к себе, сорвать эту чертову одежду нахер, оставить ее белоснежной, растрепанной передо мной на кровати, чтобы смотрела на меня своими глазами просяще, чтобы облизывала губы и просила войти в нее.
