- Пожалуй, - произнес Бохан после небольшой паузы. - Клянусь Богом, я так и сделаю!
С этими словами он открыл коробку.
- Потише, Джон, - сказал Уиллард. Он рассмеялся, и этот громкий смех, обычный здоровый смех, на какое-то мгновение вновь вернул нормальную обстановку. - Послушайте, старина. Не стоит заводиться из-за пустяков. Мы ведем себя как глупцы. Наверное, эта коробка не содержит ничего опасного. Но если есть сомнения, давайте отправим ее на анализ. Если нет, вы можете съесть все ее содержимое.
Бохан кивнул. Он вынул конфету из коробки и обвел всех присутствующих взглядом, в котором сквозило любопытство.
- Прекрасно, - сказал он. - В самом деле, почему бы нам не съесть по одной?
На верхнем этаже Военного министерства, в темном кабинете, Беннетт сделал паузу в своем рассказе, в то время как гулкий колокол Биг Бена прозвонил четверть часа. От неожиданности он вздрогнул. Воспоминания, яркие, как сама реальность, схлынули, и он вновь оказался в комнате с гипнотизирующими бликами света на столе, и вновь увидел лунообразное кислое лицо Г.М., смутно различимое в полумраке.
- Хорошо, лопни мои глаза! - пророкотал Г.М. почти так же гулко, как часы. Затем проворчал: - Из всех дурацких предложений Джона Бохана, о которых я слышал последнее время, это самое дурацкое. "Почему бы нам не съесть по одной", вот как? Совершенная глупость. Идея состояла в том, как я полагаю, что если кто-то отравил верхний слой, и если этот кто-то находился в комнате, - что, кстати, совершенно не доказано, совершенно - то он откажется взять конфету? Грррм. Если все конфеты верхнего слоя содержали яд, - что маловероятно, - вы отравились бы все. Если же отравлена была только часть из них, - что более вероятно, - можете быть уверены, что тот человек, который это сделал, принял бы все меры к тому, чтобы не принять яд самому. Дурацкая идея. И вы хотите уверить меня, что Бохан заставил вас это сделать?
- Ну, сэр, мы все были несколько возбуждены. И каждый смотрел на каждого...
- Как, - сказал Г.М., широко открыв глаза. - И вы тоже?
- Я должен был так поступить. Мне не оставалось ничего другого. Рейнджер начал было возражать. Он сказал, что он человек разумный...
- Так оно и было. До некоторой степени.
- Видели бы вы, как он был испуган своим собственным предположением. Он привел несколько веских причин, по которым этого делать не стоило, и едва не потерял самообладание, поскольку Бохан на все его доводы отвечал улыбкой. Эмери, который был пьян сильнее, чем казалось, разозлился и пригрозил, что запихнет ему в горло всю коробку, если тот откажется. Тогда он взял одну. То же самое сделал Эмери. То же самое сделал Уиллард, которого все происходящее весьма забавляло. То же самое сделал и я. В первый раз я увидел Рейнджера, в состоянии, отличном об его обычного спокойствия, граничащего с цинизмом. Признаю, - произнес Беннетт, охваченный невольной дрожью при этом воспоминании, - что мы поступили необдуманно. Это вовсе не казалось мне забавным. В ту минуту, когда я ощутил вкус шоколада, он показался мне настолько странным, что я мог бы поклясться...
