Девочки подбивали меня вообще перекраситься в блондинку. Говорили, что мне подойдет больше, но я сомневалась…
Смоленский вот клюнул на естественную красоту.
— Саш, хватит панику наводить! Я просто в нетерпении.
— Дай бог, — шепчу я, когда Аля уходит к какой-то из палаток, чтобы заказать себе что-нибудь еще.
Если бы я тогда знала, чем для нее обернется этот брак, я бы схватила ее прямо там и увезла подальше. Сделала бы все, чтобы она рассталась с этим Смоленским. Потому что после всего, что случилось, я искренне и от всей души ненавидела семью Смоленских и желала, чтобы они горели в аду.
* * *
Это случилось через год после свадьбы Али.
Ночью раздался неожиданно звонок в дверь. В тот момент я лежала в ванне, наслаждаясь и отмокая в пене. Пришлось вылезти: когда я попыталась притвориться, что дома никого нет, позвонили еще раз и настойчивее. Я быстро обтерлась полотенцем, накинула халат и вышла в коридор. Заглянув в глазок, я почувствовала, как мои волосы стремительно седеют.
— Аля! — я распахнула дверь. Сестра стояла на пороге — промокшая до нитки, в одной мужской рубашке и с голыми ногами — и это-то в середине ноября, — твою мать!
Затащив ее в квартиру, я запихнула сестру в ту же воду, в которой я принимала ванну — плевать на гигиену. Алю надо было срочно согреть.
— Какого черта ты в таком виде?! Что случилось? Где твой муж?!
Она молча мотнула головой в ответ. Боже, она была вся грязная. Рубашка вся в странных разводах. И только откинув волосы с ее лица, я поняла, что кроме грязи на ней была еще и кровь.
— Боже мой, — прошептала я, осторожно трогая ее скулу, которая была ободрана так, словно Алиным лицом пытались помыть асфальт, — это он с тобой сделал? Он ублюдок! Ты не вернешься к нему, Аль!
— Я не вернусь к нему, — ее голос смахивал на шелест листвы, — мы развелись.
— Ты пойдешь в полицию и напишешь заявление. Что произошло? Он что-то еще с тобой делал?
— Я не скажу тебе, Саш. Прости. И в полицию я не пойду.
— Дура! Сейчас же. Пока не поздно, вылезай из ванны. Ты должна снять побои. Возможно, у тебя на одежде и кожи будут частички твоего гребаного муженька, если мы их еще не смыли. Это будет главное доказательство. Такое нельзя оставлять просто так!
— Саш, ты дура? — сестра подняла на меня пронзительные, голубые глаза, — он замнет все деньгами, поверь. Или просто избавится от меня. Это будет дешевле, чем обелять его прекрасную репутацию.
— Я тебя спрячу, — тихо ответила ей, — у меня есть знакомые. Думаю, среди них найдутся и те, кому Смоленские как кость поперек горла.
