Чувствую себя безвольной куклой, которой руководят, делая это не очень-то бережно.
От него исходит жар, такой палящий, что, кажется, если дотронуться до его блестящей от пота кожи, то можно обжечься.
Я все ещё помню, как она ощущается на пальцах, какие твёрдые его мышцы и какой он тяжелый, когда наваливается сверху.
Я все ещё помню, каким опасным может быть этот красивый наглец.
Чувствую, что с ним шутки плохи, каким бы хорошим он не казался всем вокруг, в нем одновременно присутствует что-то настораживающее.
Все это маска, за которой скрывается настоящее хищное чудовище, нападающее на невинных девушек.
Боже... Рита, пора прекращать читать столько книжек.
Но именно так я его и представляю, серый волк в овечьей шкуре. Потому что не может хороший парень насиловать девушек!
Несложно догадаться, чем могла закончиться та ночь, если бы ему не помешали Света и настольная лампа.
Кстати, о ней эти пару дней я ничего не слышала, она только бросила мне пару сообщений, в порядке ли я и что ее не будет некоторое время.
Причину не объяснила, хотя я и спрашивать не стала.
– Она что, твоя собственность? – тем временем спрашивает Максим. – Тем более ты же уже получил, что хотел, ведь так?
Что? О чем он говорит? Филипп ничего не получал. Я бы не позволила ему. Почему они говорят эти странные вещи? Я не понимаю.
Почему парень, что стоит рядом, напрягается ещё сильней, и я прямо ощущаю его неприкрытую агрессию.
Она искрится и передаётся всем остальным, кажется, даже друг все понял, и улыбка сошла с его лица.
Я хочу отойти, но как только начинаю двигаться по направлению к побегу, то ощущаю большую ладонь на пояснице, что не позволяет мне отступить.
Понимаю, что в этой ситуации бежать глупо, но именно это я и хочу сделать.
Мне не нужны проблемы и разборки между парнями, они мне не приятны.
Я вообще в такой ситуации нахожусь впервые в жизни и как вести себя – не знаю.
Как дать им понять, что не нужно говорить при мне обрывками фраз, словно я ничего не слышу.
– Котов, я не говорил тебе, что место свободно... – отвечает Филипп как-то загадочно, и вот здесь меня прорывает.
Я не буду это терпеть. Хватит.
Я человек живой, а эти двое говорят обо мне как о вещи.
Эти двусмысленные разговоры меня конкретно нервируют.
– О чем вы говорите? – делаю шаг вперёд, вставая между ними. Смотрю сначала на одного, после на другого. – Я вообще-то нахожусь здесь!
Я хочу ещё топнуть ногой, но сдерживаюсь, это выглядело бы совсем по-детски.
