— Достаточно!
Вырвавшиеся щупальца пронзили Сетару и со всего размаха запустили через арену.
Ударившись о песок и перевернувшись несколько раз, Сетара уставилась на яркое солнечное небо. Враг был чудовищно силён. Внезапно героиня поняла, что не может вздохнуть, лёгкие были пробиты. Остатки магии ринулись заживлять страшные раны, но всё имело свою цену: мигающее в руке световое копьё погасло окончательно. Девушка израсходовала последние остатки магии.
— Хорошая попытка, но всё бестолку. Я могу убить тебя в любую секунду, могу убить с десяток таких, как ты, просто хочу насладиться мгновением триумфа. — Хохотал Цимицхий. — Моя магия здесь безгранична. Неужели ты подумала, что можешь навредить мне столь беспечной и ожидаемой атакой?! Или… ты захотела познакомиться поближе? Что же ты сразу не сказала?
Цимицхий угрожающе двинулся к героине.
— Хмм, а ведь походу ты пуста и абсолютно безопасна.
* * *
— Остановите это, немедленно, я приказываю! — Угрожающий голос кардинала Мисдес прогремел над площадью.
Фиорий с надеждой вскинул голову. Окружённая тёмной магической аурой Мисдес подошла к краю своей ложи. Несколько убийц кардинала Шиамария тут же материализовались рядом с ней с угрожающем видом.
— Остынь, Мисдес. Тут решается вопрос наказания еретиков. Приспешники Вериф предали наше государство, приведя к нам врага. Даже их собственная госпожа отвернулась от них. Порядок будет восстановлен, будет избрано новое жречество Вериф, которое призовет госпожу. — Властный голос Шиамария гремел над амфитеатром.
Походу Шиамарий имел немного другую трактовку произошедшего. Вот значит как они трактуют неудавшийся призыв в Картаже.
— Это бунт против Эльвицина! — Тёмное лезвие мелькнуло в воздухе и трое убийц упали с отрубленными головами. — Вы угрожаете мне, кардинал!
— Еретики будут выявлены благочестивыми асардонцами. Эльвицин слаб и не появляется на публике. Остальные кардиналы договорились о необходимости избавления от еретички. Не вставай против решения большинства конклава.
Сердце Фиория сжалось.
— Да остановите это безумие! — Заорал он, но без усилителя его голос потонул в ревущих трибунах.
Он не хотел видеть того, что сейчас произойдёт. Фиорий знал о наклонностях старого извращенца Цимицхия. Только не с ней. Много раз он наблюдал, когда подобное выделывали с рабынями, со сломленными или одержимыми в Доме земных наслаждений. Но … в отношении Сетары в Фиории что-то надламывалось. И походу он был не одинок в своих взглядах.
