Зря. Ей понравился его мрачный вид – и крылья ему шли, делали более взрослым, мужественным и очень красивым!
— Зачем ты это сделал? – нашла силы укорить парня. И не за крылья, а за показуху на улице.
— Куриц... рочка моя пернатая, птичка моя блондиношевелюрная, — путаясь в словах, явно в приподнятом, то есть выпившем состоянии, шагнул впритык Рин и, не давая опомниться, припечатал к стене: — Мне нечего скрывать! – с жаром и чувством. — Я так погряз в тебе, моя белоснежность, что просто обязан дать всем понять, что ты – моя! Что я в тебе... И ты на мне! Ну и другими разными способами... – пьяная бравада пугала, но решительность и напор покоряли. Какое-то разумное возмущение хотело было сорваться с губ, но демон больше не расточал словоблудие. Он применил руко-ротоблудие — смял в порыве страсти нежные губы, прямо на балконе сдирая халат с девчонки. А Эми было уже все равно: что подумают о ней, что скажут, были только она и он.
Демон за ягодицы рывком усадил её на себя. Она обвила его ногами за торс, руками за шею, уже ощущая его возбуждение, предвкушая неземную любовь.
Дверь за парой НЕ закрылась.
На благоразумное Эми:
— Но Рин...
— Пусть межмирье оглохнет от нашей страсти, — шептал рот в рот Ринго, шагая в комнату и оставляя сквозняк гулять в помещении.
Но опустив на постель, чуть отстранился, насилу разрывая объятия Эми и скептически изогнул бровь:
— Реально? – глазами шарил от груди в розовом кружеве до трусиков... по ногам с ажуром, обтягивающим ляжки.
Странный вопрос чуть сбил бешеный порыв ощутить в себе демона. Его руки, губы, язык, ну и другое... что вероятно очень крупное и большое, а ещё горячее.
Эмилия несколько секунд пыталась выбросить из головы рождённые картинки непристойностей, которыми они УЖЕ должны были заниматься, и принялась лихорадочно соображать, что ответить на столь размытое слово.
Рину нравится? Он восхищён? Ошеломлён? Так возбудился, что опешил?
Уже было рот открыла, промучать нечто эротичное, по типу: ««Мур»няшка для тебя старалась, р-р-р», как демон перевёл взгляд на накрытый стол и уже в следующий миг оседлал стул.
— Еда – это прекрасно! – взгромоздил на тарелку огромный кусок слабо поджаренного мяса. – Присоединишься? – несколькими прожёванными кусочками позже, поинтересовался у Эмилии, смачно почавкивая и пальцы облизывая. Она была в прострации от происходящего, поэтому лишь сморгнула непонимающе.
