Отец с подозрением уставился на Джоанну в теле Ринго, виновато мнущегося за спиной сестры. Мощные брови бати угрожающе съехались к переносице. Ринго уже видел сомнение родителя и желание устроить проверку на оборотность детей. Потому, чтобы предотвратить какие-либо расспросы и убить сомнения на корню, скривил лицо:
— Меня рвало! – а потом, будто ища поддержки и сострадания, бросился к бате на шею: – Папочка мне там будет плохо! Прошу, прошу, — даже шмыгнул носом, как получалось, изображая готовые вот-вот прорваться слёзы, — не отправляй... к этим жутким... извращенцам... туда...
— А ну хватит! – перестал яриться отец, обескураженный реакцией дочери. Неловко приобнял за хрупкие плечи, неумеючи огладил: — Ты взрослая девушка. Понимаешь важность...
— Заканчивается посадка на рейс Ад-Межмирье! – механический женский голос пророкотал на всё здание космопорта. – Просьба всех отправляющихся занять свои места и пристегнуться.
— Ну и ладно! – торопливо отлепился Ринго от отца и с непринуждённой улыбкой отмахнулся: — На нет, и суда нет! Я буду очень хорошим... девочкой! – добавил с обворожительной улыбкой и без намёка на слёзы. – Поцелуи пропустим! — отступил от родственников и сестры, закатившей к потолку глаза. — Я же взрослая девочка! – криво усмехнулся, уже всеми помыслами давно в космолете.
— Джо, — Ким подступил, протягивая руки, будто желая заключить в объятия. В глазах демона мелькнуло нечто такое, что жутко испугало Ринго.
— Э-э-э, без телячьих нежностей! – зашипел кронпринц. – Мы с тобой ещё не настолько близки, — пригрозил пальцем опешившему Киму. – Я надеюсь, — тотчас поправил себя. – А если нет, вон, — благосклонно махнул на Джоанну, которая теперь осуждающе мотала головой, всем видом выражая «что ты делаешь?» – Погорюй о моём отлете с братом. Он знаешь, как по мне скучать будет. Ух, как... Вы споетесь! Всем счастливо оставаться! – небрежно попрощался, купаясь в последних вспышках фотокамер и объективов камер, и перекинув сумку через плечо, размашисто зашагал к работнице космопорта, поглядывающей на наручные часы в ожидании последних минут посадки.
— Привет, красотка, — Ринго протянул билет, который сестра вместе с карточкой-паспортом успела ещё в туалете впихнуть в широкий карман.
Девушка шаблонно улыбнулась, но по мере того, как её нагло и совершенно не невинно разглядывали, начала тушеваться:
— Приятного полёта, — вернула посадочный билет. Теперь улыбка напоминала натянутую струну, а взгляд был затравленным и обескураженным.
