Пока Владик искал сумку скорую вызвала Алиса. Они вдвоем вытолкнули Свету на площадку, выкинули сумку и закрыли за ней дверь.
-Слушай, - опомнилась Алиса, - а её родные нам ничего не сделают?
-А нет у неё никого! – он выпростал из халата полную грудь и со вкусом присосался. – И свою однушку она продала, ещё до свадьбы, чтоб добавить маме и купить эту!
Домовой с ужасом наблюдал, как эти двое прошли в спальню и как ни в чем не бывало, занялись друг другом. Он мгновенно обратился за помощью к своим сородичам. Только что могли сделать домашние духи? Немного облегчить вес сумки, да обдуть теплым воздухом, чтобы не замерзла, пока ждала на улице скорую помощь. Проводив Солнышко в больницу, Домовой впервые за долгие свои годы заплакал. Он не проронил ни одной слезинки, когда первый раз лишился при пожаре дома и хозяев, мужественно перенес кончину последних хозяевов, а сейчас сидел на почтовых ящиках и ревел белугой.
-Это ж я, дурья башка, свел их! Думал, устыдится Владик, успокоится, дитенка нянчить будет! А что теперича? Куда она пойдет? В зиму? Ой, горе мне, горе! Некудышний я домовой!
-Отставить панику! – по-военному рявкнул старший. Он долго жил в квартире военных и нахватался там таких словечек. - Мы обязаны помогать нашим хозяевам! Давайте думать!
-Предлагаю пойти ко мне, - предложил малой, - у меня хата свободна. Хозяева за кордон укатили на Новый год. – он жил в пятикомнатной квартире на последнем этаже у бизнесмена.
-Ой-ёй! – заголосил опять Домовой. – И Новый год жа! Бедное моё Солнышко!
-Да прекрати ты так убиваться! – загомонили духи. -Нешто мы всем скопом одну девчонку с дитенком не пристроим?
Заседали долго. До самого утра. Да так ни к чему и не пришли. Старший, щурясь на зимнее солнце, изрек:
-Всем по домам! Как только у кого какая мысля – сразу ко мне!
На том и разошлись. Домовой просочился в замочную скважину и хмуро уставился на лярву. Та приготовилась защищать свое право жить в этой квартире.
-Да ладно, живи уже, - махнул он лапой, - не до тебя сейчас.
-А че так? – осмелела лярва. -Ить гонял вчерась?
-Нету моего Солнышка, -решил пожаловаться Домовой, - рожает. А куда возвращаться? Эти вон, одно лижутся.
-Не люблю я детских визгов, - передернулась лярва и присела на подоконник рядом.
За окном зимняя ночь укутала темным холодным одеялом город, падали снежинки, исполняя свой завораживающий танец и ложась искрящимся ровным пухом на землю.
-Красиво, -сказал Домовой.
