Пока мистер Трегаскис ходил за свечами, он подошел к двери и выглянул наружу, высоко подняв подсвечник.
По пыльным, потертым ступенькам, вниз спускался след, оставленный чем-то скользким; на них виднелись потеки воды.
Он позвал мистера Трегаскиса.
— Тьфу! — воскликнул корнуоллец. — Это просто Гуди Чейз пролила воду из кувшина.
На следующее утро, выдавшееся чрезвычайно ветреным, мистер Шют, дрожа от холода, отправился к пруду с карпами.
— Мне не хотелось бы провести еще одну такую ночь, как вчера, — сказал он. — Ты будешь спать напротив двери в комнату моей жены, она думает, что проклятый карп охотится за ней…
Затем, осознав абсурдность своих слов, он горько рассмеялся.
— Какая красивая и глупая пантомима! — пробормотал он.
Вернувшись, он поднялся к жене. Та сидела между муслиновыми занавесками, обхватив колени, на смятой постели; в холодной глубине огромной комнаты едва мерцал огонь; ветер порывами налетал на окно, на котором было нацарапано имя Флоренс Фланнери. Мистер Шют поежился.
— Я должен увезти тебя отсюда, — сказал он, превозмогая страх за самого себя, — это проклятое место; Флит все-таки лучше.
Она подняла на него потухшие глаза.
— Я не могу уехать, — глухо произнесла она. — Я приехала сюда, чтобы умереть… разве ты не видишь… на окне… «умерла в 1800 году»?
Он пересек комнату и посмотрел на стекло. Действительно, кто-то добавил слово «умерла» перед цифрами года.
— Это просто дурацкая шутка, — нервно произнес он. — Ты думаешь, существовала только одна Флоренс Фланнери?
— А ты думаешь, — резко возразила она, — их было две?
Она выглядела страшно, скорчившись в постели, с растрепанными волосами, с впавшими щеками на некогда пухлом лице, с распахнутым на груди грязным атласным платьем, всем своим видом символизируя такую муку, такую злобу, такой ужас, что Дэниел Шют провел рукой по глазам, словно стараясь прогнать это воплощение кошмара.
Он был потрясен; ему казалось, он очутился в мире, где возможны любые странности.
— Что ты такое? — взволнованно спросил он. — Значит, он преследовал тебя почти триста лет? Разве ты недостаточно наказана?
— О! О! — простонала женщина. — Не впускай его! Не впускай!
— Сегодня вечером за дверью твоей комнаты будет присматривать Пейли, — пробормотал мистер Шют.
Он, пошатываясь, покинул ужасную комнату; сейчас он ненавидел свою жену сверх всякой меры, но почему-то чувствовал себя обязанным спасти ее от фурий, гнавших и преследовавших ее.
— Она — сумасшедшая, — резко произнес мистер Трегаскис. — Вам придется держать ее взаперти в этой комнате, — это будет нетрудно объяснить, — по причине ее прошлой жизни, этого места и совпадения имен.
