– Скажите – спросил Иван, чувствуя неловкость из-за того, что не может быть совершенно откровенным – а что именно вас так… – он запнулся, подбирая нужное слово.
– Испугало? Личность самого Станислава Берберова, а также личности тех, с кем он был связан – сдержанно ответил Кох и вопросительно посмотрел на Елену.
Она кивнула:
– Недавно мне выдали ту часть архива прадеда, которую он оставил в банковском хранилище. Срок хранения истек и меня попросили забрать кейс…
– Я, знаете ли, был просто потрясен тем, что в нем обнаружилось! – Кох встал и прошелся по комнате.
– И что же было в этом кейсе? – нетерпеливо спросил Иван, и тут же об этом пожалел, так как увидел, что Коху его поспешность не понравилась. Елена сидела, опустив глаза.
Надо что-то делать, понял Иван и добавил дипломатично:
– Я понимаю ваше стремление дистанцироваться от преступлений ваших предков. Тем более, что нам это чувство знакомо. Но нас интересует только дом. Во-первых, из-за склепа с костями и, во-вторых, из-за того, что рядом с домом есть фундамент какой-то круглой постройки со ступеньками, ведущими вниз, которой нет ни на одном плане. Что-то вроде колодца, заваленного обломками того, что было наверху. Могут там тоже оказаться человеческие останки, как вы думаете?
Кох и Лена переглянулись.
– Собираетесь копать? – нервно спросил Кох.
– Не знаю – соврал Иван – Вообще-то всем этим занимается прокуратура, а мы ведь интересуемся только историей. Новейшей историей.
Кох внимательно посмотрел на Ивана:
– Вы мне чего-то недоговариваете – сообщил он результат своего наблюдения – И, кстати, если кости не по вашей части, то что вы к этому дому так прицепились?
– Не к дому – стараясь выглядеть убедительным, сказал Иван – а к могильнику с изуродованными детскими костями в его подвале.
– Так – сказал Кох – или вы нам рассказываете все, или мы немедленно попрощаемся. Итак, что вы там нашли, кроме костей?
– Знаете что, господин Кох – решительно произнес Иван и встал – это вы чего-то, мягко выражаясь, недоговариваете. А я уже имел удовольствие сообщить, что нас интересует все, что нуждается в разъяснениях. И наши сотрудники всегда присутствуют на местах разнообразных обрушений, сносов, а также при рытье котлованов и прокладке туннелей. А в данном случае, сложив вместе жуткий могильник с личностью владельца дома, мы просто обязаны прояснить все, что только возможно. Я же сказал, что мы пытаемся защищать живое от мертвого. Кроме того, если помните, наш центр называется онтологическим. Это значит, что нас интересует действительно существующее, которое мы пытаемся связать с теорией познания и логикой. Мы занимаемся не расследованиями, а исследованиями, научными исследованиями и не оперируем какими-либо метафизическими категориями, а также как и вы, надеюсь, являемся стопроцентными прагматиками, стараясь тайное делать явным. Чаще всего тревога оказывается ложной, но иногда… – Иван многозначительно помолчал – И вот еще что. Высокопоставленный сотрудник одной из спецслужб, к которому мы обратились за помощью в этом деле, категорически отказался нам помогать, как только услышал фамилию Берберова. Вас это ни на какие мысли не наводит?
