4
Дабы опробовать свои воззрения среди возможных читателей будущей книги, Ицхак собрал божинских мыслителей в гостинице Шимона и Ашера, и разгорелись споры на излюбленные евреями темы. За исключением эмансипированной Ревекки, аудитория состояла из мужчин. Начиная диспут с предмета, обожаемого всеми без исключения, Ицхак умудрился разговорить носителей полярных мнений, не склонных к общению при иных обстоятельствах.
– Господа! – уверенно начал Ицхак, – кажется, ни у кого из нас не вызывает сомнений исключительность еврейского вклада в казну человеческой мудрости. Сей факт очевиден, но причины его туманны.
– Отчего туманны? – нетерпеливо воскликнул Авигдор, – разве евреи не есть божья тягловая сила, что ведет народы к свету?
– Добавлю, отец, – заметил Берл, – цадик раби Меир, говорит, что еврей от природы умнее.
– Поверхностный вы народ, хасиды! – вставил Ашер, обращаясь к Авигдору и Берлу, – от природы все народы умом равны, и нет ничего глупее желания казаться всех умнее. А превосходству есть две причины: трудолюбие и книголюбие!
– Сын, ты лишь от малой части прав! – сердито воскликнул Шимон, – трудом неустанным мы извлекаем знания из данных богом книг. Всевышний – вот первопричина!
– Позвольте и мне слово молвить! – раздался женский голос, уязвивший целомудрие некоторых из мужчин, – вы ищите внутри то, что лежит снаружи. Не вере иудейской, но смелому вступлению во внешний мир христианский обязаны мы успехом, – произнесла Ревекка и не убоялась грозных взглядов.
– Господа, нельзя отказать в наблюдательности моей развитой сестрице. Есть перемены: народ наш не желает более оставаться добровольным затворником, – сказал Ицхак.
– Добровольный затворник? Не мы, ненавистники наши возвели стены! – заявил Авигдор.
– Раби Меир говорит, что умных теснят потому, что боятся их, – поддакнул отцу Берл.
– Где стержень воззрений ваших, хасиды? – вновь рассердился хасидоборец Шимон, – соединиться с прочими – миссии избранничества изменить!
– Другие времена пришли, отец! – возразил Ашер, – в убежденьи превосходства мы упрямы и оттого гонимы. Мы много поучали, пора начать учиться.
– Рад слышать голос просвещенца! – воскликнул Ицхак, – учиться наукам и полезному труду, чтоб не слыхать упреков в тунеядстве. Идти, как все. Вернее, впереди на шаг.
– Спуск легок, подъем обратный невозможен! – рассмеялся Шимон, – порой упоминают достоинства недруга, чтоб свои выпятить.
– Мирские науки не полезны еврею, а простой труд глушит любовь к богу, – возразил Берл, вспомнив поучения цадика.
