Вспомнил, как впервые решил серьёзно поговорить с дедушкой по маминой линии и за всё извиниться, как не успел ничего рассказать из-за случившегося в ту же минуту сердечного приступа и принёс ему воды с кухни… Тогда его и не стало, а кувшин выпал у меня с рук и разбился на тысячи осколков, в точности, как и моя жизнь…
Последнее, что я помню – я сел за свой ноутбук и что-то кому-то написал, затем, полностью отключил интернет и решил записать свой сон, после которого я не мог уснуть четыре дня. Но, ведь, мне уже 42 года, а тогда было 18. Где остальные воспоминания? Я умирал и по щеке покатилась слеза от того, что это произошло не на берегу у океана близ тёплого семейного очага, а так глупо и … странно.
Блокнот №2
Глаза непроизвольно закрывались. Началась суматоха, раздался звук сирен полицейских машин и карет скорой помощи. Не знаю, сколько прошло времени, но глаза я открывал лишь пару раз, а очнулся в палате, прикованный к койке со всякими трубочками во рту и возле носа. Медсестра пила чай и от неожиданности выронила чашку с рук, выбежав из палаты. С трудом поворачивая голову, я осмотрелся по сторонам. Человек, лежавший на соседней койке справа, тоже обернулся. И, чёрт побери, это был он. Я смотрел ему прямо в глаза, а он лишь улыбался. Но ни в тот момент, ни сейчас, я не смог разглядеть его лицо, из-за маски и бинтов. Но глаза я запомнил. Ярко жёлтые – цвет истинного безумия. Видимо, из-за панической атаки, я потерял сознание. Последним, что я слышал был пронзительный писк, словно, у кого-то остановилось сердце.
Следующий раз я проснулся уже в полицейском участке от сильного удара в челюсть. Офицер криком пригрозил, что, если я не буду отвечать на вопросы – меня посадят на максимально возможный срок. Сплюнув кровь, я испытал адскую боль, словно, порвался один из швов в тех местах, куда мне попали пули. Неожиданностью для меня стало то, что я сидел в смирительной рубашке, а за окном, наблюдая, стояли люди в белых халатах. Когда я спросил, каким образом я здесь оказался, офицер начал истерически смеяться и, после фразы: «Да это бесполезно», вышел из допросной. Вошли несколько полицейских и стали пытать меня. Нажимали на швы и были дубинками по пальцам, проговаривая, что такой ублюдок, как я, ещё благодарить должен за доброту и проявленное милосердие. От неимоверных болей я потерял сознание…
– Сэр, с Вами всё в порядке? – спросил меня какой-то мужчина в деловом костюме. Я оглянулся по сторонам и понял, что нахожусь в суде.
