– Да ничего. – Сказал я, поднимаясь из-за стола. – Ну вас, головы дурные!
В расстройстве я побрел домой. Наверное, стоило вызвать такси, но испорченное настроение и выпитое пиво требовало пешей прогулки. Я злился на своих друзей, злился на их рассуждения. Даже если это и были пьяные шутки, то я совершенно был не рад слышать их от дорогих мне людей.
Я размышлял о сегодняшнем дне. Мысли вновь и вновь возвращались к проклятому Дню убийств. Интересно, а что буду делать я в этот день? Наверное, как и всегда, пойду на работу, если её не отменят. А если отменят, то посижу дома. А если вдруг выйду на улицу, и кто-то на меня нападет, смогу ли я отбиться? А если смогу и представится возможность добить нападавшего, что тогда? Воспользуюсь ли я ей? Ведь напавший однозначно хотел меня убить. Почему я не могу поступить также? Да и вообще, смогу ли я убить человека? Пускай не нападавшего, а того, кто действительно этого заслуживает. А с другой стороны, кто я такой, чтобы решать такие вопросы? Не я его породил… Но ведь я могу закончить его жизнь…
Размышляя, я прошел мимо ларька, где продавали шаурму. Он стоит тут довольно давно, и иногда, когда времени совсем не было, я сюда захаживал, беря аппетитный сверток. Но недавно, после одного из таких, я отравился. Да так сильно, что в один момент уже подумывал, что Лене придется меня хоронить. Что ж, я все ещё жив, а дорогу к ларьку забыл как страшный сон. Там всегда работает один единственный повар, и, если подумать, то именно он меня чуть и не отправил на тот свет. То есть буквально чуть не убил. А теперь будет день, когда убивать можно открыто. Стоит ли мне ему мстить? Мстить за себя, за других отравившихся… Наверняка ведь он будет работать в этот самый день. Будет стоять, крутить свертки… И тут появляюсь я и прекращаю его бесконечную работу.
Я всё думал и думал, проходя мимо домов, небольших тенистых аллеек, мимо лавок с бомжами. Бездомных мне стало искренне жаль – кто же им объяснит, что в этот день их будут убивать на вполне законных основаниях? А в том, что именно они станут первыми жертвами, я не сомневался. Знаю ведь, какое отношение к этим несчастным, не все им сочувствуют, а многочисленные случаи расправ, периодически всплывающие в новостях, лишь подтверждают мои мысли.
Так, незаметно для себя, я оказался у дома. У моего подъезда стоял подросток. Он курил, чуть пошатываясь на пьяных ногах. Из его телефона играла какая-то модная, раздражающая мелодия. Проходя мимо, бывший ребенок громко сплюнул на землю, чем вызвал во мне приступ жуткого раздражения. Все ходим по этой земле, по этой дороге, так зачем же гадить, где живешь сам, где обитают твои близкие? Почему ему никто этого не рассказал? Почему его никто не научил этому взаимному уважению? Быть может, в этот день такие как он и будут убиты? Убиты за отсутствие воспитания, за отсутствие уважения к людям вокруг, за то, что они не умеют жить в обществе. Но что-то подсказывало, что именно такие и будут убивать. Я вошел в подъезд и уже через пять минут лежал рядом с Леной в кровати. Уснул совершенно ни о чем не думая.
