Кайли с трудом сглотнула, смахнула слёзы и заставила себя улыбнуться. Она выросла без матери. Менее года назад похоронила единственного мужчину, которого когда-либо любила. Потеряла всё в одно мгновение. Конечно, она может это сделать.
— Да. Да, я смогу.
— Вот и отлично. Потому что, как бы они это ни называли, это дерьмо не для любителей. — Тоня встала, одарила её слабой улыбкой и вышла. А Кайли осталась одна, пытаясь решить, что же, чёрт возьми, ей теперь делать.
Тоня была словно ниспослана богом. Она взяла на себя все столы Кайли, пока та готовилась в комнате для персонала. Когда Кайли выскочила за бутылкой воды в комнату отдыха для медийных лиц, то с разбегу врезалась в незнакомого мужчину.
— Боже, простите, — выдохнула она.
— Женщины обычно не называют меня так, пока я полностью одет.
Кайли выгнула бровь и с бутылкой попятилась к выходу. «У меня нет времени заигрывать с тобой, приятель». Тоня предостерегала её насчёт скользких типов, которые шныряют по залу и делают отчаянные предложения официанткам в надежде раздеть их перед камерой.
— Эй, я же пошутил, — сказал он с дразнящей усмешкой. — Ну, почти. Майкл Миллер, — протягивая руку, представился мужчина.
Кайли посмотрела на неё, как на ядовитую змею, и он её опустил.
— А тебя как зовут? — спросил он, и его тёмные глаза весело блеснули.
— Я просто официантка. Извините.
Кайли выскочила из комнаты. Она слышала, как Клайв приветствовал гостей, и знала, что её имя значилось третьим в списке исполнителей. Кайли всё гадала, заметил ли это Клайв.
Она бросилась в уборную для персонала и попыталась привести себя в порядок. Зная, что не успеет переодеться, она ещё днём надела свои лучшие джинсы и чёрную футболку с логотипом «Рам Рума», которую ей вручил Клайв. Умывшись, она нанесла немного туши на ресницы и блеск на губы, после чего вышла в зал, чтобы выпить воды и подождать своей очереди вместе с другими исполнителями.
Прислонившись к прохладной бетонной стене, Кайли почувствовала, как сжался её желудок, а по спине потекли капли пота. Некоторые мужчины-исполнители, ожидавшие своего выхода, кидали на неё оценивающие взгляды, но она слишком нервничала, чтобы обращать на это внимание. Или же разговаривать с ними. Несколько девушек в очереди представляли собой некую смесь голливудских проституток и деревенских Барби. А одна из исполнительниц вполне годилась ей в бабушки. «Боженька, пожалуйста, не допусти, чтобы я пробивалась к славе в её возрасте».
