— Я просто хотел сказать, что кое-что вспомнил про проклятие, — тяжело вздохнул он.
— Ты уже говорил. Ты же вылечил Филипа, помнишь? Вот только кроме него лечить больше некого. Или ты имеешь в виду меня?
— Я боюсь, что с тебя его уже не снять. Как и с принца-птицы, — он как-то странно сверкнул глазами. При этом выражение его лица можно было интерпретировать как: «Ой!».
— Два момента. Во-первых, Стивен умер. Во-вторых, ты хочешь сказать, что мы сейчас улетели из Заира за тридевять земель в очень важный для меня момент, только для того, чтобы ты сказал, что вспомнил, что проклятие с меня не снять?
Не кричать, не брызгать слюной, как иногда поступали члены совета – слишком эмоциональные, подверженные страстям. Нет, Киара не такая. Она умеет взвесить все «за» и «против», умеет принять самое сумасшедшее решение с холодной головой и умеет быть спокойной, когда магия уже готова вырваться изнутри и обрушиться на голову этого самовлюбленного эгоистичного болвана. Хотел побыстрее облегчить свою душу, чтобы она его скорее простила?
— Во-первых, — его тон напоминал передразнивание, — твоя чокнутая птичка живее всех живых, иначе ты бы не переживала за его длинный язык. Во-вторых, ты просто меня не слышишь.
Он сделал еще одну попытку приблизиться, но она в ответ на это отступила на шаг.
— Киара, ты очень дорога мне. И я чувствую вину и ответственность…
— Не бери на себя слишком много, — тряхнула она головой. — Я же уже сказала, что принимаю твои слова. Что тебе еще может быть надо? Стивена не спасти, ну дак его это и не волнует. А то, что не спасти меня… Пока ты со мной, я ведь остаюсь жива, разве нет? Возможно, когда-нибудь сумеем добраться до твоего подгорного короля и разобраться и с этим. Или ты хочешь уйти? На это намекаешь? Ну так вперёд, иди, как уже ушёл однажды.
Она скрестила руки на груди, смотря на него с вызовом.
— Ты вечно будешь мне это помнить? — в голосе нианца впервые за все время проскользнули нотки злости. — Ты не понимаешь, как мне сейчас сложно? Я же фактически наизнанку перед тобой выворачиваюсь.
— О, так значит, это тебе сложно? — Киара уже даже не пыталась скрыть иронию. — Ты у нас теперь мученик. Святой Амоа.
— Кая, ты перегибаешь палку, — процедил он сквозь зубы.
— Не я затеяла этот разговор, — она резко оборвала себя, осознав, что ее действительно заносит. Но Создатель! Они вообще не должны были быть здесь! — Нужно было просто делать то, что я тебе сказала.
Этим она хотела поставить точку в их споре, вот только глаза ниаца опасно свернули, и даже ростом он, казалось, стал выше.
