Излечи мою душу | страница 10




- Не получится, я помогу. Ты где? – он долго ждет моего ответа.


- Я снимаю квартиру. Не спрашивай, где.


- Хорошо, - он отключается, а я наконец-то забываюсь сном.


На следующий день мне на карту перевели деньги за разбитую машину. А через два часа я забрала в личное пользование автомобиль сестры.


Она со мной попыталась поговорить, но я лишь предупреждающе взмахнула рукой. Все дни напролет мне звонил и писал бывший муж. На телефонные звонки не отвечала, а вот сообщения читала с удовольствием.


«Ты зачем обо всем рассказала, меня с работы теперь прут»


«Ты охренела, меня зажали сегодня и требуют отказаться от ребенка!»


«Ты чем думала, когда этих мужиков на меня насылала!»


А я не думала, я так же охреневала как и муж. Потому что папа развил такой прессинг, что выбора у когда-то любимого мною мужчины просто не оставалось. Он в самые короткие сроки подписал документы о разводе. Но за сына пытался бороться. Переходил на угрозы, призывал к совести, давил на жалость. Ага, так я и повелась, как же. Тихонько читала сообщения, посмеивалась его изобретательности и молчала.


Месяц назад


Ульяна.


Я, как и любая бы женщина на моем месте, ломала голову над одним и тем же вопросом: «Почему?» Почему меня так некрасиво бросили, почему мне изменили, почему вдруг такая сильная любовь переросла в холодное существование друг с другом.


Я думала и не могла найти ответа. Я же все делала, как и раньше. Да, в силу сложной беременности очень много времени проводила в больнице на сохранении. Но когда возвращалась домой, старалась быть примерной хозяйкой, заботливой и любящей женой. На мозг никогда не капала, не наглела. Ничего не просила и не донимала.


Свои вопросы я не хотела задавать Руслану. Показывать тем самым свою уязвимость? Нет, я просто буду делать вид, что меня ничего не беспокоит.


На выходных я поехала к родителям, впервые за эти месяца. Папа приглашал меня в гости, хотел повидаться с внуком, да и просто поговорить. Он чувствовал свою вину за все, что со мной произошло. Сколько бы я его ни переубеждала – бесполезно. Ведь после нашей первой ссоры, они перестали звонить, а я в них нуждалась. Отец признал, что слишком сильно на меня стали давить, но все из-за любви к внуку. Даже прощения просил. И я простила. Его. С мамой у нас до сих пор был бойкот. Она всегда любила Аллу немного больше меня, и уверена, что найдет тысячу и одно оправдание её поступку. И я была права.


За столом разговор не клеился, я то и дело бегала в комнату, проверить сына. Алла сидела за одним столом с нами, изображая из себя жертву насилия. Отец старался хоть как-то разрядить обстановку, но быстро сдался. Лишь изредка бросал на меня виноватые взгляды.