Я обратил пристальное внимание на то, что не видел света. Касабланка и прилегающие к ней районы были, конечно, самостоятельной Меккой, пристанищем для всех видов контрабанды, где процветала всевозможная контрабанда и все мыслимые незаконные перевозки находили свое собственное шоссе. В результате власти сохранили двойное прибрежное наблюдение. На суше использовали джипы и лошадей, на воде - моторные торпедные катера времен Второй мировой войны, залатанные и переоборудованные. Но было темно, и я на собственном опыте понял, что смотрю не то.
Теперь я был недалеко от берега. Плот снова подняли и пригнали к берегу на мощной волне, пока песчаная коса не поднялась, чтобы ухватиться за дно, и меня выбросило вперед, так что я упал наполовину. Я схватился за себя, выплюнул соленую воду и перешагнул за борт, вытащив плот на песчаную полосу.
На вершине песчаного холма, поросшего маррамовой травой и морским чертополохом, я нашел гусеницу. подходящая живая изгородь. Я сел, снял масляный пакет, снял кожух с рюкзака и рюкзака, сложил все это в плот, а затем использовал зажигалку, чтобы поджечь его. Он горел быстро, без бликов, специально обработанный материал, который окисляется с поразительной скоростью, так что в одно мгновение не осталось ничего, ни остатков горения, ни золы, ничего. Парни из «Спецэффектов» сказали мне, что вещество самоуничтожится в считанные минуты, и я коротко кивнул, оценив его эффективность, наблюдая за сдерживаемым пламенем.
Это заняло всего несколько минут, и за это короткое время Ник Картер, AX Agent N3, стал Гленом Трэвисом, художником, в комплекте с ящиком для красок, кистями, палитрой, вельветовыми брюками и бежевой рубашкой с открытым воротом. . Внутри ящика художника был полный набор красок, тюбики новых акриловых красок, и каждый тюбик был по-своему шедевром.
Конечно, не у многих художников была Вильгельмина, мой 9-миллиметровый Люгер, в специальной кобуре, ни тонкий, как карандаш, стилет Хьюго в ножнах на моем предплечье. В небольшом рюкзаке у меня была чистая одежда и безукоризненно сделанный американский паспорт, свидетельствующий о том, что я только что пересек границу из Алжира.
Небо медленно начало светлеть, и с коробкой для рисования в руке я поднялся по песчаной дюне и повернулся, чтобы посмотреть назад на темное море и исчезающие ночные звезды. Я полагаю, что слишком сильно взял на себя роль Глена Трэвиса, художника, потому что все, что я услышал в тот последний момент, был слабым свистящим звуком.
