Обменявшись приветствиями мое Томичество с ходу зарядило Стейлу по штрихкоду. Я, безусловно, бью женщин и детей, но за «шуточку» с похищением можно и Магнуса. Да и годами он от детей недалеко ушел. О чем я, с кряхтеньем поднимающемуся пироманту и сообщил. Индекс же морально добила, напоминая олещенному, о том, что ему японским, итальянским и латынью говорили, что меня надо дождаться, а не устраивать бредовые «похищения». Позыркал, но похоже проникся.
И уведомил что потребность во мне отпала (ну если бить по наглой роже, да еще и за деньги — это мы завсегда, с нашим удовольствием) ибо дама, приведенная мной и ожидающая окончания нашего диалога — собственно и есть цель моего найма.
Цапнув Индекс под ручку, я направился в сторону Академ–сити, но тут, ожидаемо, появилась летучая детская игрушка. Оная, изрядно противным голосом с консайским акцентом, оповестила присутствующих что: тщетны все потуги, Урсуле Аквинес в секте Амакуса будет теплее и вкуснее чем в римлянской, а все присутствующие — дурачьё.
На последней сентенции некие неназванные добры–молодцы расковыряли асфальт под Урсулой и утащили её в неизвестном, канализационном направлении.
Сцена последовавшая за этим изобиловала стенаниями «что же делать», объяснениями из–за чего, собственно весь сыр–бор (увидев мечтательные огоньки в моих глазах на фразе «конец владычеству римско–католической церкви» Магнус тяжело вздохнул и незаметно потер большой и указательный пальцы).
Тем временем на притеатральной площади прибыло девиц в балахонах. Прибывшие деловито оградили постурсульную дыру и разбили палаточный лагерь.
А «высшее командование» в лице Агнес, Стейла и Индекс, и, «наемный, но молчаливый специалист», в моей роже решали второй пункт главного вопроса. Конец поиску положила Статья, оповестив о «карте паломника» и тыча пальцем в какую сторону нам надлежит воевать.
Агнес–ходулистка, вняв мудрости Индекс, намылила группу своих сотрудниц проверить, оцепить и не пущать. Народ рассосался, я же банально сел медитировать, любоваться на малолеток в душе у меня сегодня не было никакого желания.
Через пару часов некая римлянская сотрудница оповестила, что амакусовцы предаются безудержному веселью и прочей непотребщине в ближайшем парке атракционов. Туда мы всей компанией и направились.
Стейл перед входом на условно–вражескую территорию впихнул мне англиканский крестик, без объяснений, на хрен мне оный сдался. Впрочем «нахрен» я знал и без него, так что последовал за боевыми сектантками без лишних вопросов.
