Убедился, что Хёка за спиной жива и невредима, бледно (все–таки чертовски больно было), но героически улыбнулся и пошел ломать голема. Управления он, вроде как, лишился, но нафиг рисковать.
Сломал успешно, снял несколько ремней с «защитничков», еле подавив желание их попинать, реально взбесили. Не особо заботясь о комфорте ведьмищи, наложил на неё жгуты, не помрет с полчаса точно, а остальное пофиг.
Хёка, плача, бросилась ко мне на грудь (еле успел убрать лапу от этой дурынды), вляпалась в кровищу и вогнала каменные осколки «немного» поглубже, вызвав шипение у меня любимого. Вот реально, добить меня или самоубиться что ли хочет?
Впрочем, реакция неплохая, ко мне положительная. Что не очень умна — так матрица личности такая, за её пределы не выходит. Правда, поаккуратнее надо с Монстриком, если не прибьет кого, то сама вполне убиться от простодушия сможет. Так–то ей пофиг, но по психике изрядно ударит, что не есть хорошо.
Так что под «извините, погорячилась» Хёки, перемежаемой поклонами и опасливо–восхищенными (её точно нафиг, еще и духофилией я не страдал, блин) взглядами, дождались эвакуационной и медицинской группы.
Сунул Монстрику заранее приобретенный и сныканный телефон, с наказом «связаться с Индекс, сообщить, что все в порядке, побыть с ней, успокоиться самой и успокоить её». Ну и отдался прибывшим эскулапам на починку.
Больно–то как, никакой витал не помогает, блин.
16. Однополо–синтоистская
Починился я на удивление быстро, витал все же не зря обитал в моей тушке. Медики глаза на выталкиваемые осколки попучили, но после слов «регенератор» загнали в полевой чего–то там граф, получили словесное «нафиг в больничку» и отпустили с миром. Так что уложился я в час сервисного обслуживания.
Правда не успел срулить в туман, на меня коршуном спустился орел. Ну или соколом, неважно — какой–то толстый, в смысле звания, чин антинавыка. Лет под шестьдесят, сед–усат, аж с шрамами на роже. И, значит, стал с меня показания вытягивать. Ну я и вытянулся, честно рассказав что, как и в какой последовательности было. Соколистый коршун на мою оценку высококомпетентных действий своих подчиненных ликом покраснел, усы встопрощил и выдал: «Да что ты понимаешь, щенок!».
Я уже даже не злился, есть вещи излечимые только эфтаназолом. Поднял бровь, молча тыкнул пальцем в «поле битвы», встал, да и срулил по делам. Останавливать меня не стали, так что будем считать что с допросами и прочими «антинавычными» делами я закончил. Не хочу вообще этих недоделков видеть, раздражают.
