Пир десяти дев или о девстве | страница 34

А что вещает Дух в дальнейших словах псалма после посаждения на престоле одесную Отца того человека, которого восприняло Слово, на это надобно обратить внимание. "За нею, — говорит он, — ведутся к Царю девы подруги ее, приводятся с веселием и ликованием, входят в чертог Царя» (Пс.44:15–16). Здесь, кажется, весьма ясно Дух восхваляет девство и обещает, что за невестою Господа, как мы изложили, вторыми приступят к Всемогущему с радостью и весельем девы, окруженные и сопровождаемые ангелами. Так по истине достолюбезна и вожделенна красота девства, что вслед за Царицею, которую Господь вознес и представил безгрешною Отцу, приводится сонм ликующих дев, удостоенный второго места после невесты. — Эти упражнения в слове о девстве и от нас, Арета, приносятся тебе на усмотрение.

Когда Прокилла высказала это, то Фекла сказала: теперь, после нее, моя очередь говорить, и я радуюсь, что мне присуще словесное искусство и что я чувствую себя внутри, подобно цитре, настроенною и приготовленною сказать стройно и благоприлично.

Арета: Прекрасно, Фекла, с удовольствием взираю на твое усердие, которое внушает мне уверенность, что ты подаришь мне речь, по силе своей соответствующую предмету; у тебя нет недостатка в знании круга философских наук и всякой учености, а что касается до евангельского и Божественного учения, то что и говорить о тебе, обогащенной премудростью Павла?

Итак начнем речь прежде всего с самого названия, почему этот высший и блаженный образ жизни назван девством; затем, каков он, и какую имеет силу, и наконец — какие приносит плоды. Ибо почти все едва ли знают о нем, хотя он превосходнее множества других свойств добродетели, какими мы стараемся очищать и украшать душу. Девство (παρθενία) чрез перемену одной буквы получает название почти обожествления (παρθεια), так как оно одно уподобляет Богу владеющего им и посвященного в его нетленные тайны, выше чего невозможно найти другого блага, столь чуждого (мирской) радости и печали, которым оживляясь крылья души поистине возрастают и делаются легкими, привыкая ежедневно возлетать выше человеческих забот. — Если наша жизнь, как говорят мудрецы, есть публичное состязание, а мы выходим как бы на театре представлять драму истины, т.е. правду, между тем как против нас действуют и строят козни диавол и демоны, то нам необходимо устремлять взор горе и возлетая возвышаться и избегать очарований обольстительного голоса их и действий, прикрытых извне видом целомудрия, избегать более, нежели гомеровских Сирен. Между тем многие, увлекаясь обманчивыми удовольствиями, теряют крылья и тяготятся вести нашу жизнь, вследствие ослабления и недеятельности у них тех сил, которыми укрепляются в существе своем крылья целомудрия, поднимающие вверх то, что клонится вниз к телесному растлению. Поэтому и ты, Арета