Я сужу об апостоле Петре, рассуждаю о разбойнике, смотрю на Закхея, взираю на Марию Магдалину — и ничего другого в них не вижу, кроме данного нам примера надежды и покаяния. Ибо если кто-либо пал в вере, тот пусть взирает на апостола Петра, который горько плакал о том, что по страху отрёкся (см. Мф. 26, 75). Другой в злобе и жестокости разгорячился против ближнего своего — пусть взирает на разбойника, который уже в самый момент смерти через покаяние пришёл к наградам жизни (см. Лк. 23, 43). Третий по чрезмерной жадности похитил чужое — пусть взирает на начальника мытарей Закхея, который вчетверо возвратил тому, у кого что-либо отнял (см. Лк. 19, 8). Иной, воспламенённый огнём похоти, потерял чистоту плоти — пусть он взирает на Марию, которая плотскую любовь попалила в себе огнём любви Божественной.
Всемогущий Бог повсюду представляет очам нашим тех, кому мы должны подражать, повсюду являет примеры Своего милосердия. Итак, пороки, хотя бы испытанные, уже не должны нравиться. Всемогущий Бог охотно забывает то, что мы были грешны, и готов покаяние наше вменить нам в невинность. Осквернённые, после вод спасения возродимся слезами.
Иное значит — приносить плод покаяния, а иное — достойный плод покаяния (см. Мф. 3, 8). Ибо для того, чтобы говорить о достойных плодах покаяния, надо знать, что тому, кто не делал ничего непозволительного, справедливо разрешено пользоваться дозволенным; и он должен творить дела благочестия так, что если не хочет, может не оставлять того, что принадлежит миру. Но если кто впал в преступление блуда или, что ещё страшнее, в прелюбодеяние, тот должен настолько отказываться от дозволенного, насколько помнит себя совершившим недозволенное. Ибо не должен быть равным плод доброй деятельности того, кто меньше, и того, кто больше грешит; или того, кто не впадал ни в какие преступления, и того, кто впал в некоторые, и того, кто впал во многие.
Власть вязать (связывать, наказывать) или разрешать (освобождать, прощать) получают те, которые получают степень правления (см. Мф. 18, 18). Велика честь, но велика и тяжесть этой чести. Потому что немилосердно, чтобы судьёй жизни других был тот, кто не умеет управлять своей жизнью. А часто случается, что место судьи занимает тот, у кого жизнь не согласуется с местом. И часто делается, что он или осуждает не заслуживших осуждения, или освобождает других, будучи сам связан (грехом или преступлением). Часто в разрешении и вязании подчинённых он следует движениям своей воли, а не достаточным причинам, отчего происходит то, что самой этой власти лишается тот, кто употребляет её по своим прихотям, а не сообразуясь с нравами подчинённых. Поэтому справедливо через пророка Иезекииля говорится:
