— Полина не замужем? — В горле пересохло, а чуть выше, в черепушке, под рев сигнализации внутренний голос взревел: «Опасно! Не приближаться!»
— Давно уже. Через месяц после твоего прошлого отлета развелась. Я еще думал, следом в Лондон рванет. Ну там, морду твою наглую расцарапать, мозги вправить… Но нет. Полька — девка гордая. В бабку свою пошла.
Последнюю фразу дед произнес с улыбкой. Даже с придыханием.
— Дед, подожди, — я тряхнул головой. Надо было собраться. — Ты хочешь сказать, что и сейчас она свободна?
Сирена звучала все громче, но я как оглох.
— Да кто их, молодух этих, знает?! Может, мужик какой есть. Может, кот. С этими бабами… черт ногу сломит! — Будто подумал о чем-то своем, он резко нахмурился и кинул ни в чем не повинный галстук назад на спинку дивана. — Чужая душа — потемки, а женская — темень непроглядная.
Глава 4. Мне без тебя так плохо
Чужая душа — потемки,
а женская — темень непроглядная.
Леха
Последние слова деда у меня как на подкорке отпечатались. «Чужая душа — потемки, а женская — темень непроглядная» — все так! Во всяком случае, с Полькой.
Никогда у меня с женщинами проблем не было. Всегда полное взаимопонимание. В койку шагали дружным строем. По очереди. Из койки выбирались довольными, счастливыми. И никто мозг не трахал. Между ушей меня лишь зазноба моя «любила».
Первый раз отлюбила в свои восемнадцать.
Я ведь из-за нее, заразы, в армию ушел. Дед одним звонком мог от этой «радости» избавить. Он и предлагал, кстати. Но я наотрез отказался. Получил диплом, дождался срока и ушел кирзовые сапоги снашивать.
Все друзья и родня за патриотизм приняли. Внук подполковника КГБ! Как иначе?! И только я один, да еще дед, скорее всего, знали, что дело не в призвании. Что нужно мне деть себя куда-нибудь на годик. Отсидеться, пока девчонке моей хоть восемнадцать стукнет.
Вот и отсиделся. Год от звонка до звонка. Вместо поцелуев — зычный крик прапорщика «Рота, подъем!», вместо разговоров под луной — марш-броски по пересеченной местности, вместо секса — ночные побудки с отжиманием и приседанием.
Насыщенное было время. Я тогда себя регулярно за ум и сообразительность «хвалил». Особенно когда наряд вне очереди получал. Но худшим оказалась не служба, а то, что в это время друг мой, лучший, как в той дурацкой песне: «Ну где же ты, студент, игрушку новую нашел».
И все. Басманский только руками развел. Мол, не виноват, оно само так сложилось. И дальше по бабам пошел, как ничего и не случилось. А Полька — в кусты.
